Из последних рядов не заметна домашняя буря в китайской пиале,
Репетиции, склоки, свинцовые шрамы под локоны Анны Болейн.
Драматический ход - жгли стекло, манекены на рельсы толкали,
Из артерий струился на дно не разбавленный кровью портвейн.
Одиноких царей берегли экспонатами, мутною влагой травили,
Посетитель картошку с беконом заталкивал в глотку, скучал,
Вспоминая непройденный путь, расстояния, версты и мили,
Целый век без десерта, но весел по-детски и чал.
Заводная фигурка в трюмо оступилась - и вдребезги. Ники,
Опустив рукава, на задворках газоны стригут.
Отравляли поспешно уста, космос мертв, исчезают улики,
Небо стало моей полыньей - поджигаю мизинец, как трут.