Я – насквозь городской,
Я – асфальтовый житель,
Крупноблочный,
Трамвайный,
Слабак без метро.
Но речушку-журчушку
Вдали покажите,
И замрёт,
Лупоглазя в восторге,
Нутро.
И запрыгает зайцем,
По полю петляя,
И взлетит жаворонком
Под купол небес.
Удивлюсь:
Это что же себе позволяю?
Удивлюсь – и пойду
В заколдованный лес.
В городской толчее,
Задевая локтями,
Чертыхаясь безбожно
И вечно спеша,
Как-то мы
Человеческий лик потеряли,
Серой коркой покрыла
Нам души парша.
А в лесу том волшебном
Духмяные травы,
И цветы, и грибы,
И малины кусты.
И лесник, повстречавшись,
К любимой направит,
Улыбнувшись лукаво
В густые усы.
Я приду на болото
К царевне-лягушке,
Наловлю для неё
Звонарей-комаров,
Посижу вместе с ней
На зелёной опушке
И с собой заберу
Под кирпичный свой кров.
Только что же ей делать
В клетушке-квартирке?
Квакать грустно и жалостно
День напролёт,
Ожидая когда
Житель города пылкий,
Возвращаясь домой,
Ключ в двери повернёт?
И посадит с собой
На зелёный диванчик,
И погладит по шкурке,
В глаза заглянув?
И поймёт
Наконец-то
Наивный романтик:
Быть смертельно опасно
У сказки в плену.
Отнесу восвояси, к болоту,
Лягушку,
И нырну спозаранку
Торопливо в метро,
И сквозь дрёму в вагоне
Увижу речушку,
И замрёт,
Лупоглазя в восторге,
Нутро.