Толпы праздного народа шли, от холода дрожа. Два качка у перехода били старого бомжа. Били с чувством, с расстановкой, никуда не торопясь. кровь и снег за остановкой перемешивались в грязь. Руки помощи просили, умолял беззубый рот. Люди мимо проходили и ныряли в переход. Постовой на перекрестке взгляд отвел на «Жигули». Сделав дело, переростки повернулись и ушли... Изменилась обстановка: выливаясь в гнев людской, загудела остановка, обернулся постовой... По лицу бежала юшка, в кровь разбита голова. Сердобольная старушка слезно шамкала слова: - Поднимите человека, чай, жавой пока ишо! Стали все белее снега, ни один не подошел! Слабо дрогнули ресницы: - Успокойся, не блажи… Помираю я... сестрица… Ты мне руки-то... сложи… Окровавленные пальцы мяли кофту на груди: - Оборвали шнур... поганцы… Крестик... где-то здесь... Найди…
Толпы праздного народа шли, от холода дрожа, по ступеням перехода, мимо мертвого бомжа. Под холодными руками – медь нательного креста, где истерзан каблуками лик распятого Христа.