Я встала с кровати и раздвинула старенькие занавески. Небо было иссиня-черным и манило своей бездонностью. Мокрый асфальт блестел в тусклом свете фонарей. Я прочла про себя Блока: «Ночь. Улица. Фонарь. Аптека…». А где-то в самой глубине неба яростно улыбался мне месяц. Я стояла, покрытая мраком, и вдыхала нежную прохладу. Внутри висела боль. Ядовитые слёзы щипали глаза. «Нет, ну почему? Почему?» - бессмысленные вопросы грызли меня изнутри. Я посмотрела на месяц. Он тоже посмотрел на меня. Мне стало страшно. Беззвучно шевеля губами, я читала свою любимую молитву: «Царю небесный, утешителю души истины, иже везде сый…». Месяц скалился. Мне показалось, что он, оставаясь на небе, режет меня изнутри. Глухая ночь стёрла с моего лица все краски, осталась лишь боль внутри, боль от острого месяца. Я покачнулась и схватилась за голову, чувствуя, как темнота сожрала все мои страхи, оставив в туманном разуме осадок горечи, но не унесла боль. Я стояла неподвижно и чувствовала, как месяц режет меня на кусочки. Раздался скрип. Открылась ржавая дверь, и вместе с ней в комнату влетел дух мятежности. Я обернулась и мы посмотрели друг другу в глаза. «Я хочу сказать тебе нечто важное», - тихо произнесла она. Я закрыла глаза и приготовилась слушать. «Я рядом.» Она сказала два слова, всего лишь два слова, но что они сделали со мной. Растаяли в предрассветной темноте мои вопросы, о боли я забыла, а месяц, скалясь, исчез в утренней синеве неба. Наши души были рядом.