страх продолжение
(Кладовка (проза, не вошедшая в рубрики))
страх продолжение Давайте вернемся на исходную позицию - к месту раждения моего страха на пешеходном мосту. Однажды мне рассказали, что именно с того места, где я часто остававливался, облокачиваясь на невысокое ограждение, наблюдая за стихией и собой, - прыгнула молодая цыганка. Мне не ведомо, какие у неё были счеты с жизнью, но она не утонула сразу - юбки держали ее на воде, вернее воздух под ними, но пока люди реагировали, пока кричали, пока нашли лодку, пока добрались до места - все было кончено - ее затащило на дно, в давящую черную глубину. А я смотрел на все это, я видел ее падение, видел, как из-под юбок постепенно уходит воздух, видел лицо цыганки, глаза, полные отчаянной решимости идти до конца - видел ее настоящую, поборовшую страх и преисполненную решимости (как будто сам был свидетелем)... и людей - испуганых, равнодушных, любопытных, холодных, осуждающих, сострадающих - разных, хороших и плохих, смирившихся, тянущих лямку, не готовых ежедневно совершать поступок, но утешающих себя тем, что в нужный момент произойдет чудо и настоящее прорвется на свет, и будут сброшены маски лицедейства, маски страха. А может быть и пьют из-за страха, чтобы обмануть затравленный и изощренный ум и хотя бы на мгновение побыть с собой...и лучше если при свидетелях. Забыть все унижения, оскорбления, стрессы, накопленный липкий страх, забыть то, что заставило однажды сломиться. "Не стоит прогибаться под изменчивый мир". Прогибаться - нет, не стоит. Гибкости не хватит - поломаемся. Да что ж мы делаем всю свою жизнь, как не прогибаемся - под обстоятельства, под силу, под власть - слабостью своей. Однажды я пошел купаться, попав в водоворот, начал тонуть. Прямо перед мостом. На мосту солдат с ружьем - не шелОхнется. Стоит - смотрит. Чувствую, что если поплыву в запретную зону, отдавшись течению, пристрелит. Глазом не моргнет. Тону, затягивает, теряю сознание постепенно. Вот оно - вот как цыганка тонула - ничего страшного - мысль мелькает. Да, когда известно и ты у края, у черты. Бабушка спасла - женская интуиция и отчаяние. Страх придал ей силы, держала меня за руку и кричала, звала на помощь. Приплыли с другого берега. Успели. Спасли и меня и бабушку. Видно судьба. Ангелы перепугались там, на Небесах - бестелесные создания. Чего им бояться, казалось бы. Ан нет, тоже ведь чего-то бояться - может быть стыда перед Всевышним. А чего боялся Петр - кремень, которого Иисус видел насквозь - за тело беспокоился? Боли испугался? Или быть осмеянным боялся? А может за своих родственников радел, или за то, что другие увидят его слабость, его маски, начнут глумиться и увидят, а может неизвестности - выдумал все и учителя, и учение - вообразил, скрылся от самого себя, от поступка, от настоящего. Надолго ли? Понял? Что понял? Что прах все и в прах вернется, или что в "доме моем обителей много и я иду проготовить место для вас" Что приготовить и для кого для Вас - для избранных, для испуганных, смиренных овец, от великой любви зачерпнувших родниковой воды, волшебной, гасящей всепожирающий огонь страха. Любовь - величайшая сила. Сильнее чем сила страха, побеждающая страх. А слова - как они быстро обесцениваются. Мы вводим в обиход новые и новые символы, а смысл их выхолащивается все быстрее и быстрее. Сейчас я пишу не ведая страха, но знаю, что он никуда не делся - стоит рядом, черт рогатый (не к ночи будет сказано), головку на бок и наблюдает, чем это я занят так увлеченно - про любовь - это ему знакомо, умничаю - тоже знакомо - ну, потешься, потешься дитя - я рядом, я с тобой. продолжение следует