На берегу холодного залива до сих пор лежат камни, помнящие прикосновения моих ладоней, но вернуться нельзя; можно только лететь над длинной равниной, пролиться мелким дождиком над узкой речкой под Курском, расцвести одуванчиком в предгорьях Алтая, качнуться веткой за чьим-то окном, стряхнуть апрельские капли, царапнуть стекло, за которым - совсем близко - зелёный цветок, не знающий зимы, и дальше, дальше, над горами, за море. И, когда наклонится от ветра камыш возле горного озера, и в шорохе острых листьев послышится короткий смешок - то это буду я. И когда цапля, осторожно ступая по неглубокой, розовой от закатного света воде, вдруг расправит крыло и замрёт, став на секунду иероглифом «молчание», то это буду я. И когда фотограф с выкрашенными в ярко-рыжий цвет волосами, разглядывая негативы, увидит в сплетении камышовых листьев взгляд настороженных глаз, оказавшийся просто сломанным стеблем, то это буду - я.