С повадками столичного повесы,
Но дикой и ранимою душой,
Микширующей ангелов и бесов,
Шагает март по снегу босиком,
Оставив обувь зимнюю в передней.
Вторгаясь в души солнцем напролом,
(Как будто это шанс его последний),
Подчеркивая вычурность ветвей,
Безбрежность неба отражая в лужах,
Рисует сказку ветер-лицедей
И пьет из редких туч закат на ужин.
И слышится печаль, надежда и азарт
В сонатах переливистых капелей...
Он слишком тороплив - влюблённый дикий март,
Стремящийся вдогонку за апрелем…