Когда я сегодня вышел на улицы, на земле лежал иней. Я шел по нему, и он едва заметно похрустывал под ногами. Было холодно. И еще был туман. Прохожие совсем не встречались, может, потому что я шел дворами, а может просто так. Иногда мне казалось что где-то сбоку идет снег, тогда я поворачивал голову и смотрел… Но снег не шел. Только туман и иней под ногами. Когда я в очередной раз посмотрел: нет ли там – сбоку снега, то увидел снежинку на своем плече. Она была даже почти на моей спине, так что ее было трудно разглядеть, но все равно стало понятно, что это - она. И как раз в тот момент реальность вдруг ворвалась в мои глаза, ноздри, уши, рот и во все мои клетки, бесконечным непрерывным потоком информации без пробелов и запятых, мгновенно заполняя все пустовавшие ячейки меня. Первым, что я почувствовал, был запах навоза. Лошади. В этом городе зачем-то живут лошади. Они ходят по его улицам так же как я. Только они оставляют свое дерьмо. Вот и сейчас – лошади где-то насрали, а я чувствую этот запах. Зачем? Но теперь – мне все понятно. Это нужно было им, чтобы я знал, что они есть. И теперь я, правда, знаю. Они есть, и они где-то ходят сейчас, не важно, что я их не вижу – я их чувствую. У меня развязались шнурки, а на стене была непонятная надпись белой краской: «Прости, малыш». Я не мог понять ее смысл: за что прости? За то, что я в***** твою подругу, или за то, что больно ударил тебя кулаком по лицу, когда ты отдалась футбольной команде? За то, что выстрелил себе в висок, или за то, что написал здесь эту надпись? И в тот же момент я понял, что это не важно, важно то, что кто-то попросил прощения, а не написал как обычно: х**. Я никогда не падал, оттого что у меня развязались шнурки, хотя все всегда заботливо говорили – завяжи, а то упадешь. Я услышал, как зашелестела последняя в этом году листва, и понял, что так она шелестит на всей земле. Пошел к ней на встречу, наступил на свой шнурок, и почувствовал – как это когда падаешь, оттого что у тебя развязался шнурок. Это так, как будто ты – молодой бог, который создал землю, спустился на нее в человеческом обличии, чтобы получше разглядеть: как там? А тебя сожрали аборигены. Я упал, разодрал локоть, ладонь и губу. Из губы, в рот и на землю, потекла кровь. Я почувствовал ее вкус. Моя, обычная кровь. Но это случилось тогда, когда с неба ничего не падало, а я увидел краем глаза у себя, почти на спине, снежинку. И теперь, я точно, точнее, чем когда-либо, знал, что я – вселенная, бог, который ее создал, и аборигены, которые его сожрали, одновременно.
2.11.07. roll