Живущий в клети на просторы вышел -
Огромная как башня голова,
По росту - великан, как горы дышит,
И в абрисе безмерная стопа.
Идёт по городу один, немым укором,
Стелится город у его ходульных ног,
Для уха и для пристального взора,
В нём сатана от скорби точит рог.
Громадина бредёт, стопой столбит дороги,
Поднявши ворот на двубортном пиджаке,
Беззвучен, привязав ещё с порога -
Обет молчания, к уздечке в языке.
Плетётся тенью, убирая чьи-то взгляды,
Не замечая сад в сиреневом цвету,
Сгорбившись под струёю звездопада,
И пополняя узников гряду.
Как мушки бегают по городу людишки,
Бегут по улице в асфальтовой стезе,
Лишь дворовые, наглые мальчишки,
Спешат в игру, чтоб длиться в кураже .
Бредёт громадина в кромешность дня, и мига,
Не замечая города, сиреневый пейзаж.
Весь погружён в себя, не подымает лика.
Он – одиночество, он - стилизованый мираж.
Зейлар.
ВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВ