Он ушел – а она ждала, заплутавшая сердцем с ним,
Хоть с порога столетний лес говорил, что надежды нет…
Мир творила на новый лад, где есть счастье еще двоим,
Силу черпала древних мест – краска к краске и к свету свет.
Стрелы снежные по лицу где-то там, где его следы
Замело позади опять, пропадает опять тропа.
Не найдется ее в лесу, человечья тут сила – дым,
Остается лишь страшно ждать, краской землю в снегах кропя…
Рисовала за слоем слой эта девушка за столом,
Сверху, снизу и с неба вид, хоть не видно во тьме ни зги,
"Воротись" говоря без слов, кистью трогала мир кругом
Та, что в глупости и в любви стала жить, не забыв других.
Расступись, пелена беды, ветви в сторону отведи!
Ветер, ну же, проход давай, чтоб не попусту душу жгла
Ведьма клятая, с молодых лет узнавшая путь один,
Как его ты не называй – сила рун или сила зла…
Мощь предвечная, воля тьмы, вам придется умерить гнев:
В центре холода слишком слаб тот, которому живу быть!
"Воротись" – шелестел камыш, у протоки заиндевев,
И в иголки еловых лап путеводная вделась нить.
Красно золото – солнца луч, красным цветом крови из вен
Разгорайся, весны огонь, снега пологи – все слабей!
Холод – с холода, да к теплу, в двери-щели меж старых стен,
Оставляя в тепле того, кто так дорог казался ей.
"Воротись" – говорила тишь из трубы над ее избой,
Холодела от пальцев кисть, иней бревен рисунок сек,
И дыханье твердило лишь: хоть к другой, ну, пускай к другой,
Только пусть не обманет лист, пусть вернется живым – и все…
Дверь раскрылась почти сама, он ворвался, склонившись к ней,
Под весенние крики птиц, что вернулись не знамо как.
Он, наверно, сошел с ума – только не было дел важней,
Чем согреть и не дать уйти, чтоб навек и наверняка.
Прочь, зима, со стола с листом, холод вдаль унося и страх!
Был забыт золотой узор, что тускнел и совсем исчез
На рисунке, где старый дом, парень с девушкой на руках,
И тропинка до их дверей сквозь послушно кивавший лес.