“Жанночка, родная, прости меня, но я ухожу. Ты сама знаешь, как неудачно у меня все складывается: ни работы, ни семьи, ни денег. И тебе я буду теперь только обузой. Хоронить меня не надо. Пусть похоронят за счет государства: тебе меньше трат, а мне уже все равно. Знай лишь, что я тебя любила и люблю. И деток твоих тоже люблю. Скажи им, чтоб не забывали тетю Миру.” Мира положила ручку и криво улыбнулась. Теперь ей предстояло самое трудное и самое страшное. То, чему все еще противилось все ее естество, вопреки холодным доводам разума. Уйти достойно. Несколько последних месяцев она еще отчаянно барахталась, пытаясь выплыть: посылала ненужные резюме, упрямо названивала Димону. Но кому, собственно, нужна немолодая эмигрантка со спотыкающимся английским и комплексами, буквально напечатанными на лице? Да и Жанне не до нее: сестра занята своими неурядицами с мужем. А уж Димон... И угораздило же ее влюбиться под самый конец жизни! Яростная, полубезумная страсть женщины, сознающей, что перебирать уже некогда. Вот и нарвалась. Но точку в ее сомнениях поставил, как ни странно не Димон, а эта незнакомая нищенка, встреченная сегодня на улице. Бредет, приплясывая, этакая оборванная грязная старушенция, бормочет что то невнятное, толкает перед собой тележку из Ральфса, полную жестянок от колы. Увидела Миру и давай ей скалиться, рукой махать! Гляди мол, Мира, на свое беспросветное будущее во всем обаянии безрадостной нищеты. И вот, она как будто решилась на то, о чем не раз подумывала... Да уж, уйти из жизни непросто. И что все-таки выбрать: лезвие, или таблетки? Сперва она была уверена, лучше лезвие. Здорово ей врезалась в память хамская димонова тирада при последнем прощании: «Покончишь с собой? Не морочь мне голову! Скажи еще, что вены вскроешь... Где тебе! Палец порежешь, и то скулишь, как щенок, попавший под колеса... И не цепляйся ты за меня! Я не Армия Спасения. Не любил тебя, не люблю и любить не буду. Мы разные люди...» А теперь вот жутко. Как это, самой себе и лезвием по венам. И кровищи-то сколько будет. Видать, прав был Димон: кишка тонка на такое пойти. Таблетки, пожалуй, лучше. «Таблетки» пробурчала она вслух, чтоб убедить себя окончательно. - Не надо таблеток. Все равно откачают, а здоровье полетит.... – произнес звонкий детский голосок над самым ее ухом. Вздрогнув от неожиданности, Мира резко повернулась. На самом краешке ее обеденного стола сидел худенький, светящийся мальчик лет пяти-шести, с крыльями за спиною, и серьезно смотрел на нее мерцающими глазами. -Ты кто? –оторопело спросила она, -Ангел-хранитель? -Не... –малыш поежился, как от холода и быстро стрельнул глазами в сторону балкона, -Не ангел... Где уж... – и после минутного колебания судорожно выдохнул, - Я вампир. -Ва-а-а-ампи-и-ир,-недоверчиво протянула Мира, скептически осматривая светящегося пришельца. Tонкое личико ее эфемерного гостя с ресницами в пол-лица как-то не вязались с ее представлениями о вампирах. –А сюда ты зачем пожаловал? Что тебе от меня нужно? -Кровь, -тихо ответил ребенок и застенчиво улыбнулся, -Мне нужна твоя кровь. Мира почувствовала, как ее окатила ледяная волна мистического ужаса. Одно дело проглотить пачку - другую таблеток и незаметно отключиться. И уж совсем другое - умирать от того, что это ангелоподобное существо вопьется в шею своими острыми кривыми зубками. Мысли, подстегнутые изрядной дозой адреналина, быстро завертелись в голове. Нужно было срочно искать какой-то выход из кошмара, благо жуткий ребенок как-будто и не спешил. -Ну хорошо, - вкрадчиво произнесла она, пытаясь оттянуть время, - но может мы немножко поговорим? Мне, признаться, не доводилось пока с вампирами беседовать. Любопытно же... Да и не похож ты как-то на вампира. Мне казалось, вампиры совсем другие... -Не похож? –удивился мальчик, - Странно. А какие же, по-твоему, вампиры? -Вампиры... Ну... – лихорадочно начала припоминать Мира свои скудные сведения о вампирах, почерпнутые из редко читанных фантастических книжек, -Они, в общем, не такие. У них зубы огромные, кривые, чтоб шею прокусить. Они из могил встают по ночам... -Не...Ты не умирала еще... Не знаешь поэтому... –горько вздохнул ребенок, -Когда из тела уходишь, оно портится. Как тут встанешь... А зубы кривые, -это да... Это бывает. У меня тоже кривые, наверное, вырастут. Подпитки не достаточно. -А ты умирал? -Конечно! –удивился малыш, -Как вампиром стать, не умерев? –и заметив полное недоумение на лице женщины, принялся сбивчиво растолковывать,-Когда умираешь, то уходишь из тела. Одни совсем уходят, а некоторые остаются. Я не знаю всего толком. У нас же школ нет... Есть общее Вампирье знание. Ну и беседы с другими... Говорят, у каждого есть свой запас чувств, который ему причитается. Ну любовь там, ненависть... А если его недополучишь и не используешь, то не уйдешь. Будешь рядом с живыми бултыхаться, пока не исчезнешь. Подпитки-то нет. -А подпитка – это кровь?,-осторожно полюбопытствовала Мира. -Не... –мальчик грустно улыбнулся, -кровь это для воплощения. Подпитка-это любовь. Но пока ты не воплотишься, кто ж тебя любить то станет? Не увидят даже. -Но я же тебя вижу, -возразила Мира и вздохнула. Ситуация становилась все более запутанной, -Я даже с тобой говорю. И что такое воплощение? -Ты подошла близко к нам. Почти ушла. Поэтому видишь, –продолжал объяснять ее странный гость, -А воплощение-это чудо. Это, когда тебе дается второе тело. Я не знаю, как это получается. Но нужна кровь. И чтоб не видел никто. Когда, например, война, многие воплощаются. Шансов много... А так, безнадега...Послушай, ну зачем тебе таблетки? –неожиданно взмолился он, - Ты же все равно уходишь... Почему не бритва? Я ж за тобой уже неделю летаю! -А откуда... Откуда ты знал.. Ну... что я собираюсь... –испуганно прошептала Мира, поежившись,- Об этом же не знал никто. Я и сама сомневалась... По худенькому личику мальчика прошла какая-то тень. Он явно колебался, стоит ли ему отвечать на этот вопрос. -А ты действительно умрешь? Мне нельзя говорить об этом, если ты... останешься,- пробормотал он встревоженно, -это... -Но ведь ты все сам знаешь! -Мира не сводила с него расширенных от возбуждения глаз. –Разве ты не умеешь читать мои мысли? Предвидеть будущее? -Не... Откуда... Мне отец сказал!- выпалил вампиренок и виновато добавил, -Но об этом никому нельзя рассказывать. Он ведь воплощенный... Мира молча глядела на него, пытаясь собрать воедино разбежавшиеся мысли. Все это было настолько нереально и необычно, что на голову не лезло. Приняв ее молчание за согласие умереть, малыш пустился в пояснения: -Понимаешь, когда вампир воплотился, он понимает, как важно, чтоб его любили. И он все для этого делает...Ну, чтоб любили его. Тогда он и живет долго. А уходит после смерти совсем... А мама моя совсем молоденькой была. Влюбилась без памяти. Отец был доволен. А я получился случайно...мама и не думала обо мне, - только о папе... плакала много... А ушла она за 2 недели до предполагаемых родов. Меня с собой не взяла, я позже ушел... -Она что, с собой покончила? –помолчав, поинтересовалась Мира. -Не знаю, –мальчик равнодушно пожал плечами, -Она ничего сказать не успела. А я остался вампиром. Вырос даже... Отцу спасибо, объяснил, где подпитку искать. Возле церквей, синагог все время околачиваюсь... другие, кто не знали, давно исчезли... -А почему не возле ЗАГСов? –опять удивилась Мира, - Женихи, невесты... Там вроде и любви больше! -А мне что до этой любви? Жених, он не меня, он свою невесту любит!. А вот из храмов люди выходят просветленные и любят всех подряд. И мне от их любви чуток перепадает. В церковь бы или в синагогу попасть. Вовнутрь... Но там эти твои... Хранители... –мальчик вновь поежился и взглянул на балкон. -А вы что, конкурируете с ангелами? -удивилась Мира, -они тоже страстями подпитываются? -Не... –вамиренок вздохнул, -Они- не по страстям. Они- по добру и злу. Любовь к мужу, например, для них- святое. А любовь к не мужу - грех... А по мне любовь, она любовь и есть... Что грешная, к любовнику, что материнская... И подпитка у них, у хранителей, не от людей, а оттуда, куда души потом уходят... Но я про них мало знаю. Лучше мне с ними не сталкиваться... Ты б решалась скорее, а? Залетит, того гляди, какой ненароком... - мальчик вздрогнул и умоляюще посмотрел на женщину. Она на минуту отвела глаза, лихорадочно компануя полученную информацию в общую картину. Оставалось одно белое пятнышко, один вопрос, но Мира с отчаянием догадывалась, какой последует на него ответ. -А откуда отец твой знал, что я ... Ну что я собираюсь... –спросила она внезапно охрипшим голосом. -Так ты ж ему сама этим грозилась, -тоскливо сказал вампиренок, -он, правда, не очень меня обнадеживал. Многие, говорил, собираются... Но все равно, шанс... Мне б воплотиться... А за него не переживай. У него другой источник подпитки сейчас есть! Помощней тебя... -Димон, -прошептала Мира и с ужасом уставилась на лезвие, сизым пятном расплывающееся перед глазами, -Димон... В груди ее болью нарастало рыдание, в носоглотке предательски защипало. Но одно хорошо: все стало на свои места. И стало понятнее многое: и его безразличие в последние недели, и мучительные перепады от покровительского доброжелательства к насмешливому равнодушию, и даже последние безжалостные слова... -И что же, эти ваши воплотившиеся... –стараясь говорить как можно более ровным голосом, спросила она- сами не чувствуют ничего? Ни любви, ни жалости? -Иногда чувствуют, -печально отозвался мальчик, -иногда нет. Это лишь от души умершего зависит. Вампиры, они как и люди, -разные бывают. Но если воплотившийся ответит на чувство, он не вампир уже. Знание вампирье уходит, он просто человеком становится.... Это не так уж плохо, наверное.... Они помолчали, погруженные каждый в свои мысли. «У меня тоже зубы кривые, наверное вырастут.» -припомнила Мира слова ребенка и вздрогнула. Мысль о самоубийстве казалась теперь безумием, а поникший мальчонка вызывал острую жалость. Ему, похоже, вновь не удастся воплотиться. Так уж все по-дурацки устроенно: пацану болтаться без материнской нежности по своему эфемерному пространству, пока не растает; ей доживать свой век без любви и умереть бездетной. Ведь самое-то страшное, что ей попросту не для кого жить, некому отдавать себя. Она-то - из дающих. Может поэтому она и приглянулась Димону... Кому, как не вампиру, учуять мощный пласт невостребованной нежности, скопившейся за годы. Может ей и нужен был именно вампир... Вампир или вампиренок? Может... Смахнув набежавшие было слезы женщина стала пристально рассматривать съежившуюся на столе фигурку. Мальчик оценил ее внимание по-своему. -Ты это...Не переживай так... сбивчиво пробормотал он, -Если не хочешь уходить, не надо. Живи себе. Я и не надеялся особо... Одиноко просто, вот я и разболтался. Утром все равно подумаешь, что я тебе просто приснился. -Послушай, малыш, а для воплощения необходимо, чтоб донор умер? –внезапно перебила его рассуждения Мира,-Жизнь отдается за жизнь? Вампиренок вскинул голову и серьезно посмотрел на нее своими странными мерцающими глазами. -Не... Не думаю. Это чудо. А чудо это не торговля: ты мне, я тебе... Нужна кровь, живая, из сердца, в котором любовь, а ведь кровь, она всегда через сердце идет, правда? Ну и, чтоб не видел никто... И свет лунный, как сейчас, в полнолуние. Только вот что, -чуть слышно добавил он и виновато хлопнул ресницами, -чудо оно может и не состояться... Надеяться, конечно, нужно... Но чудо-это штука капризная... С чего б его, иначе, чудом считали? -Ладно, -охрипшим внезапно голосом буркнула Мира и, схватив лезвие, лихорадочно полоснула себя по мягким подушечкам пальцев. Из глубокого пореза покатились темные бусинки крови, сливаясь в тоненький ручеек. Крепко зажмурившись, женщина протянула дрожащую то ли от страха, то ли от возбуждения руку в сторону нахохлившегося вампиренка и мрачно добавила, - Вот тебе кровь. И я не смотрю. Давай, воплощайся!
-Ну что Вы, мамаша! –весело произнес дантист Рутенков, ополаскивая руки после осмотра очередного детского ротика, - И чего Вы такую панику подняли? Чудесные зубки у Вашего мальчика: прямые, ровные, никакие braces не нужны. Эти уже два постоянных уже вылезли, а эти два молочных шатаются... Мои услуги тут минимальны. Но за осмотр придется все же заплатить. Нет, не мне, на выходе, там скажут сколько. А мальчик у Вас замечательный. Смотрит, правда, слишком серьезно, и говорит, как взрослый... Но современные детки, они все такие! Им палец в рот не клади!