одежда в заплатах, и туфли нещадно жмут,
но вызов во взгляде, и холоден твой прищур.
ты пьяница и дурак, бездельник и баламут.
зачем же тебя везде, как проклятый, я ищу?
в парижской вощеной мгле булыжников мокрый блеск.
семнадцатый век, Луи. тринадцать - не божий знак.
война. гугенотам смерть. правление Ришелье.
плевать. ты огонь зажег. и к леди своей в кабак.
«…и быть посему!» рукой в перстнях королевских взмах –
«здесь крепость давай-ка строй, брат Меншиков – вот чертеж».
и вот уже Летний сад, и питерская зима,
и ты по привычке здесь свой первый фонарь зажжешь.
ну что ты так странно нем? а я вот чертовски зол…
ты прячешь лицо в тени, я всматриваюсь до слез.
ты в этом плаще, скажи, в крестовом походе шел?
и эту свечу, ответь, к миндальным глазам поднес?
фонарщик…