Сама героиня, бесценную память лелея, кромсает подушки в недрах фамильного склепа.
"Где мой Рене, чьи мощи имеют товарный вид?
Сколько смертей не настигло его - времена дефицита крепа,
Но на самом-то деле минуло лет двадцать - в разгаре сезона убит,
Незаметно для нас, живых. Что Гекуба ему - не властны здесь запятые.
Не надейся на гены божеств, спиритов и столоверчение - красоты стиля солгут.
Остаются глаза - водянистые, серые, после совсем пустые.
Остается изваянный в мраморе траченный корью Брут.
Алтари и подсвечники вынесли, вырвали с корнем герань - из Памплоны известий, верно,
Не будет. Мадам Рекамье обрывает звонки, тратит время по-девичьи - поиск истины прописной.
За окном бесполезный люд муравьиной толпою снует - бакалейная лавка, таверна.
По ночам она мается скорбью, еще - воспаленной десной.
Травники и борзописцы выбирают перины помягче - но в будущем запятые
Заменят брусникой - ягода эта питательна и хороша на вкус.
Капитолий и Place de Concorde опустеют, и по миру даже святые
Будут пущены стройной толпой исполнять dance macabre a la russe.