Замедлит бег псалтырная строка, едва заметной талицей молений, и воска палец капнет на рукав, и ты уронишь чашку на колени, и нёбо хлебно пересохнет вдруг, и поперхнешься вересковым небом, и узловатость исхудавших рук, из старых платьев выросших за лето не убоится вещей пустоты покорных глаз, застигнутых случайно в кайме зеркальной, где увидишь ты как пропадает этот домик чайный, где к сотне книг не стоящих гроша, едва дающих тонущей надежду, по корешкам приклеилась душа, не отпуская к жизни принадлежность, где тень твоя чуть голову склонив, приляжет черной кошкой на колени, всё повторяя позу и мотив разбитой чашки, и смертельной лени…