Кожей, вывернутой наизнанку, чую каплей воздушных ток. Ничего о себе не знаю – вижу – ярый горит восток. И волною по жилам – радость, в горле – кол или может ком. Ничего внутри не осталось – все – наружу, под ливней гром. С ноябрем умираю, чтобы по весне прорасти с травой. Ничего о себе не помню – кожа, сросшаяся с землей, умывается утром в росах, замерзает под снегом. Льнет к востоку, болеет оспой – перепахана поперек, вкось и вкривь. И морщины рытвин собираются на щеках – улыбается кожа – выпит дождь до капли. Я чую как соки бродят по нашим венам, и сплетаются тьма и свет. Наизнанку живу на белом этом. Знаю – другого нет