Молчать,
и губ не разомкнуть,
и жить,
тревожною украдкой,
и вить,
таинственную нить,
сбежав,
от сытой лени адской,
дрожать,
над каплею чернил,
гадать,
когда поставить точку,
простить,
себе,
как всем простил,
и детство
теребить за мочку,
где так
легка моя рука,
и,
в облупившейся карете,
спят,
нерожденные века,
где я,
тебя еще не встретил,
где навсегда
застыла жизнь,
и в чашу
вогнутой вселенной,
к тебе,
шагнуть через карниз,
и обхватить
твои колени.
Смиренность.
Латунно - медный подстаканник
дрожал в протянутой руке,
янтарный чай,
дорожный странник
переженил на молоке,
соединяя с небом тело,
и осенил себя крестом,
поставив точку,
где - то слева,
привычно тыкая перстом,
“Отец небесный,
мя отпустишь,
в руце твоей,
молю тебе”,
шляхтенский оставляя усик,
отпив,
на бережной губе,
и, в мутно - белой половице,
макал
седеющий сухарь,
ел серебристую кашицу,
бездумно глядя
на фонарь,
на неразборчивые лица,
ненастный вечер за окном,
день прожит,
надо бы прибиться
к ночлегу,
позабыться сном.