Мы изумлялись: шёл на приступ –
да хоть и царского стола!
Был в тостах и распевках истов –
фантазия в Эдем несла...
Всё: помер посреди застолья,
в глазах – восторженая боль.
Давай его помянем стоя,
свои заботы отфутболь.
Мы будем здо́ровы и живы,
и поминать, и вспоминать –
пивцы гаврейшего пошиба...
И так же сдохнем, может стать.