2.
Позабудь обо всем, что томит твою душу и жжет,
Хватит нянчить пристрастие к страсти - ведь в этом увечность!
Пей лекарство пространства, глотай освежающий йод,
Всеми порами впитывай мерно шумящую вечность...
Наблюдай, как бегут от волны и бегут за волной
Длинноклювые птицы, клочки голенастого пуха,
Постарайся расслышать дыхание жизни иной,
Вытесняя смятение духа смирением духа...
Оберни подсознанье мерцающе зыбкой фольгой,
По которой скользили глаза и суда твоих предков,
И нахлынет на время особый высокий покой,
И накроет тебя, как прибой накрывает креветку...
Но занозой останется странная, смутная боль,
Та, что будет саднить и на фоне бессмертных пейзажей.
Это было с тобой, это есть и пребудет с тобой,
Перед этим бессильна микстура пустынного пляжа...
3.
Сред касаясь воздушной и водной,
Скользит этот парус.
Изменилась эпоха: вчера на сегодня,
Маршруты и статус.
И, как знак перемен,
(Ведь ушли капитаны под парусом рваным),
Рыжий ражий яхтсмен
Достает бутерброд, шелестя целофаном.
Он мурлыкает в такт модным клипам,
Ворчит телевизор…
Да, не гордый фрегат и не клипер,
Но парус, как вызов:
Невесомый лоскутик,
Как крылышко чайки задорной,
Им по прежнему крутят
Течение, ветер и волны.
Он, влекомый судьбою,
Мерцает то дальше, то ближе.
И мечтатель у кромки прибоя
Остался таким же.
И, как клинопись птиц на песке,
На листке на бумажном
Старый код о любви и тоске…
Остальное не важно…
4.
Я пытаюсь настроить себя на писанье стихов,
На волну и на птицу, которая ищет креветок.
Узкий, остроотточенный клюв так безжалостно меток,
Что невольно жалеешь попавшихся мокрых рачков...
Я пытаюсь под рифмой собрать и шуршащие ритмы.
И мерцающий блеск бесконечно-текущей фольги...
А стихия живет по известным лишь ей алгоритмам,
Не желая звучать резонансом к размеру строки.
Эта белая пена- как груда изысканных кружев,
Я детали сбиваю в картину, мазок за мазком:
Пирс, надутые чайки, фигура заснувшего мужа
И смешная девчонка с пластмассовым синим совком.
Как она своевольна, дочурка моя, и капризна:
Что захочет, то будет, кричи на нее, не кричи...
Ей стихи не нужны,- ей достаточно собственной жизни:
Солнце, чайки, песок - для того, чтоб лепить куличи...
Вот внезапно над нею взлетает фонтан из песка,
Я едва успеваю ее ухватить за запястье...
И, как сотни песчинок, рассыпалась к черту строка,
И стихи, к сожаленью, забыты... А может и к счастью...