Чтобы лежал в кармане,
С профилем Ильича,
Наше, Советское mani
С абрисом кумача.
Были монеты ближе,
Рабоче-крестьянской душе,
Что нам франк из Парижа,
И «миллион Бомарше»!
Что нам доллар зелёный -
Заокеанская стать,
Даже славянские кроны
На фиг могли послать.
Из кошелька, из массы,
Я доставал наугад,
Мог заплатить у кассы,
Не поднимая взгляд.
Каждой монете место,
Каждой монете роль,
Гривенник - это лестно,
За единицей – ноль.
У телефонной будки
С «двушкой» доступна связь,
Ты не считал минутки,
На аппарат косясь.
У пятака, другая,
Транспортная судьба.
В прорезь его пихая,
Я поддавал слегка.
По эскалатору, стоя,
Ехал, к вагону метро.
Нет под землёй покоя,
Тяжко гудит нутро.
Монета поменьше этой,
Имела особый шик,
Жёлтые три копейки,
Потратить соблазн велик.
Хочешь – пей газировку,
Хочешь – беги на трамвай,
Или движением ловким
Пьянице добавляй.
Были ещё, другие,
Двадцать и пятьдесят,
Словно морозный иней,
Их покрывал подряд.
Что нам грустить о прошлом,
Просто, монеты жаль,
Гордостью не подложной,
Звенела в кармане «сталь».
Даже на малой копейке,
Колосья и шар земной,
Гордость росла в человеке:
"Вот, я, хозяин, какой!"
Время застоя было,
Был в чести мавзолей,
Родина нас любила,
Ровно на сто рублей.
Нет сегодня Союза,
Только монеток горсть,
Память звенящим грузом,
Дёрнула на авось.
Любил я монеты прежде,
Теперь, это только хлам,
Новые деньги, с надеждой,
Родина дарит нам.