Так бредил Митрофан
(Подражания и пародии /
пародии)
В молодости Митрофан «пахал» – работал в колхозе «Светлый путь» тракторстом, бухал, дрался на пьяную голову, безобразничал с колхозницами. Но вот минуло ему тридцать, и председатель колхоза как-то сказал ему: «Посажу я тебя, Митрофан, в тюрьму! Десять лет отсидишь – человеком выйдешь!» И тогда Митрофан бросил и деревню свою, и колхоз свой, взял в мешок сухари, три бутылки водки, соли, спички и ушел в лес на болото. Там жил он в избушке, питался десять лет грибами, мутил з лесных ягод бормотуху, курил мухоморы, утешался одиночеством и духом своим, и его это не угнетало. И приходила к нему белочка, а потом ёжик. И радовался Митрофан, что не только белочка его посещала. Но изменилось и сердце его, и печень его, проснулся он на заре, встал лицом к солнцу и сказал ему: - О, великое светило! Было бы ты счастливо, если бы не было кому светить? Десять лет ты встаешь перед моей избушкой. И если бы не я, не мой ёжик и не моя белочка, надоел бы тебе и свет твой, и путь твой. Но мы тут с белочкой и ёжиком каждое утро ожидали тебя, наслаждались твоей щедростью и благословляли тебя. Глянь! Я наполнился мудростью, как пчела посетившая цветущую липу наполнилась мёдом, и мне нужны руки, что тянулись бы ко мне, а не только к гранёному стакану. Я хотел бы дарить и раздавать, пока мудрые люди в деревне не обрадуются своей глупости, а бедные колхозники своему богатству. Для этого я должен вернуться в деревню, как заходишь ты за горизонт каждый вечер, падаешь в море, чтобы светить там, далеко, о щедрое ты светило! Как и ты, я должен зайти за горизонт, должен погибнуть, как говорят те колхозники в деревне. Итак, благослови же меня, спокойное небесное око, которое созерцает спокойно без зависти даже наибольшее счастье. Благостови полный стакан бормотухи, чтобы сладостная влага потекла из него и принесла радость. Глянь! Этот граненный стакан вновь должен стать пустым, а Митрофан вновь должен стать человеком. Так началась погибель Митрофана. Митрофан шёл одиноко из лесу в деревню и никто не встретился ему навстречу. И когда он подходил к деревне, приблизился к крайней избе, возник перед ним бывший бригадир, бывший завклубом, а ныне просто старый алкаш Потап, вышедший из избы за хворостом. И молвил колхозник Потап: - Знаю я этого гражданина и пешехода – лет десять тому назад он уже проходил здесь. Митрофан было имя его, но он изменился. Тогда ты свой пепел нёс в лес на болота – неужели свой огонь ты хочешь принести в деревню? Не боишься, что поджигателя накажут? Да, я узнаю Митрофана. Чистый и трезвый взгляд у него, не матерится он как обычно матерятся колхозники в деревне. Идет будто танцует. Изменился Митрофан, проснулся Митрофан. Чего тебе нужно от спящих? Ответил Митрофан: - Я люблю людей! - Так зачем же, - вопрошал бывший бригадир и завклубом, - подался ты в лес на болота? Разве не потому ли, что слишком любил людей? Я теперь люблю Бога, людей я не люблю. Люди слишком не совершенны. Любовь к человеку убила бы меня. Ответил Митрофан: - Разве я говорил про любовь? Я как Дед Мороз несу людям подарки! - Не давай им ничего, - сказал бывший бригадир, - лучше возьми у них нечто и неси вместе с ними, это будет для них наибольшая радость, если только ты сам умеешь ещё радоваться! А если хочешь им что-то дать, то давай им только милостыню, и пусть сами её просят! - Нет, - сказал Митрофан, - милостыню я не подаю, я не настолько беден для этого. Бывший бригадир засмеялся и сказал ему: - Что ж, смотри, что бы люди и ляди взяли бы у тебя твои подарки. Люди не доверяют бывшим алкоголикам и не верят, что мы приходим дарить. Наши шаги звучат на улицах деревни слишком одиноко. И когда они ночью слышат шаги, в пору, когда солнце еще не встало, то спрашивают себя: куда этот вор крадется? Не иди к людям, оставайся в лесу на болоте. Почему ты не хочешь жить в одиночестве и не хочешь починить свой старый самогонный аппарат? - А что делает бывший бригадир и бывший завклубом в крайней избе деревни на границе леса? - Я сочиняю песни и пою их на пьяную голову. Смеюсь и плачу при этом. И так славлю Бога. А что ты несешь в подарок колхозникам? На это Митрофан ответил: - Что я несу вам? Позволь лучше скорее уйти мне, что бы чего-нибудь я у тебя не взял! Так разошлись они, и каждый из них смеялся, как смеются дети. А когда Митрофан остался один, он молвил своему сердцу: -Бедняга! Этот бывший бригадир ещё не знает, что пришло время научного атеизма и марксизма-ленинизма! Но Митрофан подался не в родную деревню, пошёл прямиком в райцентр, прямо на базарную площадь, где невдалике от райисполкома стоял памятник Ленину. Там он увидел у гастронома очередь – скоро должен был открытся вино-водочный отдел. Митрофан подошел к очереди и вместо того, чтобы вежливо спросить: «Кто последний?», молвил: - Я скажу вам что такое алкоголик. Алкоголизм – это то, что необходимо преодолеть. Что сделали вы, что бы его преодолеть? Все существа до сих пор создавали что-то выше их. А вы хотите повернуть это течение назад и вернутся скорее в животное сосотояние, чем преодолеть в себе алкоголика? Что для алкоголика трезвый? Посмешище и позор. Тем же должен быть для просветленного алкоголик – посмешищем и позором. Вы прошли путь от мужика и колхозника к алкоголику, но от колхозников у вас осталось ещё слишком много. Когда-то вы были простыми мужиками, но от мужика у вас осталось больше, чем у любого тракториста. Даже мудрейшие из вас – смесь парторга и овоща. Не грех ваш, а ваша непринужденность кричит в небо! Ваша несытость к греху кричит в небо! Где та молния, что лизнула бы вас своим языком? Так говорил Митрофан, но тут кто-то из очереди за водкой крикнул: - Мы уже наслушались про алкоголика, теперь покажи его нам! И все люди из очереди рассмеялись от слов Митрофана, а какой-то местный алкаш Дима Залихватов, думая, что речь идёт о нем, вышел из толпы и заявил, что наспор выпет ящик водки за полчаса и будет как стёклышко. И тогда случилось то, что всех удивило. Алкаш взялся за дело и стал переворачивать в глотку стакан за стаканом. Но тут из толпы выбежал местный сельский дурачок, урод и юродивый Пашка Селиванов. И разразился словестной триадой: - А вот и не выпьешь! Ты не способен на это! Что делаешь ты тут – около гастронома? Тебе следовало бы сидеть дома и пить воду из крана! И тут неожиданно Дима Залихватов на третьей бутылке и сломался – отрубился и упал навзничь. Все потеряли интерес к алкоголику-неудачнику и ломанулись в гастроном, который как раз открылся. И только Митрофан подошел и склонился над пьяным: - Ты из водки сотворил себе ремесло, в этом чудесном напитке нашел себе путь к Истине, а за это презирать нельзя. Ты потерпел неудачу на своем пути, и я на своих руках отнесу тебя в вытрезвитель. Тем временем вечерело, люди разошлись по домам, ибо прекратили в гастрономе продавать водку. А Митрофан все сидел около пьяного, погрузившись в размышления, забывши о времени. Наконец наступила ночь, и холодный ветер повеял на этого одинокого человека. И тогда сказал Митрофан к сердцу своему: - Воистину хороший ныне улов у Митрофана! Не поймал ни одного человека, зато поймал пьяного алкаша! Жуткое ныне у людей существование: юродивый может стать человеку препятствием. Я научу людей в чём смысл жизни. Я им до сих пор далёкий. Мой разум не говорит ничего их разуму. Для людей я то ли безумен, то ли мертвый. Темна ночь, темны пути Митрофана. Идем со мной, мой пьяный спутник! Я отнесу тебя в вытрезвитель или в наркодиспансер. Сказав так сердцу своему Митрофан взвалил на плечи пьяного алкаша и двинулся в путь. Но не прошёл он и сотни шагов, как встретился ему тот же урод и юродивый: - Митрофан! – воскликнул он, - уходи из этого райцентра! Тут слишком много людей ненавидят тебя! Ненавидят тебя добрые и праведные, называя тебя своим врагом, ненавидят тебя правоверные, и говорят, что ты опасен для общества. Тебе повезло, что они только посмеялись над тобой: ибо воистину ты говоришь как шут и клоун. Твое счастье, что подвернулся тебе этот алкаш, этим унижением ты спас себя. Уходи из этого города, ибо завтра я перепрыгну через тебя как живой через мертвого. Сказав так юродивый исчез, а Митрофан пошел далее темными и грязными улочками райцентра. Около окружной дороги попались ему менты, они посветили фонариками в лицо Митрофану, узнали его, сняли фуражки и стали смеятся над ним: - Митрофан несёт пьяного алкаша! Хорошо, что Митрофан стал служить в органах правопорядка! Ибо наши руки слишком чисты для этой падали! Не собираешся ли ты у самого дьявола украсть его жертву? Забирай! Только дьявол не лучший вор, чем ты! Ибо завтра он заберет вас обоих! Так смеялись менты и говорили между собой. Но Митрофан не отозвался им ни одним словом. Долго шёл он лесами и болотами, доносился до него волчий вой. И наконец самому Митрофану захотелось выпить. Митрофан остановился около одинокой избушки в лесу. Там жил бывший парторг и бригадир четвертой бригады трактористов колхоза «Ленинский прорыв», а ныне просто самогонщик Константин Луков. - Жажда напала на меня как разбойник, - сказал себе Митрофан, - она догоняет меня в лесах и на болотах, и даже среди ночи. Странные причуды у моей жажды. Часто появляется она после обеда, а сегодня целый день не давала о себе знать. Где она замешкалась? С этими словами Митрофан постучал в дверь избы. Вышел старик с керосиновой лампой в руках и спросил: - Кто пришел ко мне и потревожил мой плохой сон? - Трезвый и пьяный, - ответил Митрофан, - Дай мне выпить, ибо днём я забыл об этом. Кто напоит трезвого, тот собственную душу утешит – так говорит мудрость. Старик ушел, но тут же вернулся, принёс Митрофану мутный бутыль самогона. - Недобрый этот край для любителей выпить, - сказал он, - поэтому я и живу здесь. Ко мне, самогонщику, приходят колхозники и рабочие, начальники и домохозяйки. Позови своего спутника выпить, ибо он устал больше тебя. - Мой спутник уже мертвецки пьян, - ответил Митрофан, - вряд ли я уговорю его выпить ещё. - Меня это не волнует, - сердито ответил старик. – Кто стучит в мою избу, должен выпить то, что я наливаю. Пейте себе за моё и своё здоровье! Потом Митрофан шёл по лесу ещё два часа, полагаясь на свет звёзд, ибо привык он к ночным странствиям и любил смотреть в лицо всему, что спит. А когда начало светать, оказался Митрофан в глухом лесу, и дороги дальше не было. Тогда положил Митрофан пьяного алкаша под кустом можевельника, чтобы спалось ему слаще. А сам лег головой на мох (благо сухой). И сразу уснул, усталый телом, но бодрый душой. Долго спал Митрофан, и не только утренняя заря, но и солнце полдня заглянуло ему в лицо. Наконец глаза Митрофана раскрылись. Удивленно взглянул Митрофан на лес, на болото, на тишину, удивлённо заглянул в себя. Потом вскочил, будто мореплаватель, который увидел землю, ибо ему открылась новая истина. И сказал тогда Митрофан своему сердцу: - Свет снизошел на меня – мне нужны спутники. Не пьяные спутники, а трезвые. Которые пойдут за мной по своей воле туда, куда я захочу. Свет снизошел на меня – не людям я буду вещать Истину, а спутникам! Митрофан не должен быть пастухом и собакой для стада. Забрать многих из стада – вот для чего я пришел в этот мир. Гнев вызову я у стада и у пастухов – грабителем станет Митрофан для пастухов. Пастыри называют себя добрыми, праведными, правоверными. Посмотрите на них! Кого ненавидят они пуще других? Того, кто разбивает их старые скрижали, того, кто есть творец. Спутников ищет творец, тех, кто умеет острить свой серп, ибо время жатвы грядёт. Так сказал Митрофан сердцу своему и взлянул на лесную тропу. И, о чудо! Увидел он белочку и ёжика. - Вот они, - сказал Митрофан, - наиболее мудрые и гордые звери на Земле, ибо белочка приносит людям новое сознание и новое видение мира, а ежик проходит к тем, на кого уже белочек не хватает. Они хотят узнать – жив ли еще Митрофан? Не спился ли он окончательно? Воистину, жив ли я ещё? Среди людей меня поджидала большая опасность, чем среди зверей, ибо опасным путём идет Митрофан. Так пусть же ведут меня белочка и ёжик! Я прошу невозможного – пусть моя гордость идёт в паре с моей мудростью! Так началась гибель Митрофана. И пришел Митрафан в деревню, и нашел среди колхозников спутников и вещал им о трёх превращениях духа – как дух становится сначала мужиком, потом алкашом, потом бомжом: - Много тяжких нош приходится нести духу, тяжкого бремени требует сила его. «Что такое бремя?» - вопрошает дух будто мужик, который на плечи взвалил мешок с зерном. «Какой мешок самый тяжёлый? - вопрошает дух. – Я хочу взвалить его на себя и порадоваться своей силе!» Дух, который стал мужиком, в Истину входит как в грязную воду, проганяя от себя холодных жаб. Все тяжести несёт на себе дух, как мужик, который с мешком спешит в свою избу, чтобы гнать потом из зерна крепкий самогон. И потом превращается дух в алкаша. Чего не хватает этому отрешённому и чтущему святое существу? Творить новые ценности – на это алкаш ещё не способнен. Чтобы добыть свободу, сказать священное «нет» всем обязанностям – вот для чего дух должен стать алкашом. Как святыню любил он когда-то «ты должен», а теперь он добыл свободу. Но почему алкаш теперь ещё должен стать бомжом? Бомж – это невинность и забвение, новое начало, новая игра, колесо, что крутится само собой, первый порыв, святое согласие со всем сущим. Так, братья мои, для игры творения нужно святое слово согласия – к своей воле стремится теперь бомж, свой мир добывает себе забытый миром. Так бредил Митрофан.