— Итак, - сказал ЗамГлавНачУпр Камякин, подводя итог пятнадцатиминутного бестолкового толковища, — необходимость изъятия по 3,14 процента оклада... — ... в пользу бедных, — вставил (про себя) Манякин. — ... для достойного, значит, подарка дорогому... ммм... руководителю... — ... и отцу родному, — вставил (неожиданно для себя) проснувшийся Кудякин. — ... обсуждению не подлежит. Не подлежит! - добавил пафоса в голос Камякин, — Вопрос лишь в том, по какой статье провести операцию. Финансовая служба полагает... — Ни по какой! - отозвалась ГлавУпрБух Бодягина. — Мы ценим, дорогая наша Злата Недамовна, вашу решимость стоять на защите финансов, так сказать, грудью, — устало проговорил Камякин, озирая обширный бюст непреклонной Бодягиной, — однако... — Списать на оргтехнику! — крикнул внезапно озарившийся Манякин. Камякин поднял правую бровь. Бодягина развела руками. — Нуачо, — заторопился Манякин, — компьютер ему не помешает! Посыпались предложения одно заманчивей другого: — Абонемент в бассейн! Типа оздоровление персонала. — Тогда уж лучше в сауну... — Может тогда уж сразу на природу, с рыбалкой, то-се, шашлычок, для корпоративного здоровья и тэпэ! — По какой статье, а?! — орала в голос Бодягина. А Камякин, расслышав сквозь гам какую-то явно постороннюю мелодию, заревел, ударив кулаком по столу: — Чей опять телефон?! Дисциплина, бл... — Ваш вроде, — в тишине подсказал Кудякин. — Какого!.. — заорал теперь уже в мобилу Камякин, но, осекшись, рухнул в кресло и ответил телефону негромким армейским баском: — Так точно, понял. Специальная операция? Так и запишем. Последние слова Камякин выговорил особенно отчетливо в направлении приподнявшейся Бодягиной, которая не замедлила ответить так же по-военному кратко: — Слушаюсь. Расходились в молчании, почти что благоговейном.