Старая яблоня, бережно наклонилась к небольшому оконцу, нежно дотрагиваясь листочками до холодных стёкол, пытается согреть их своим прикосновением, вытирая последние, одинокие и совершенно пресные, капельки росы. Она смотрит из запущенного сада в эти, когда- то светлые и тёплые родные глаза, не понимая, что уже некому прикрыть эти одинокие глазницы. Некому приложить к ним тёплую ладонь. Некому прикрыть эту холодную безнадёжность. Кривой шрам на каменной кладке над полуоткрытой дверью. Кровь уже давно перестала сочиться из этой раны. Пару ступенек наверх, которые давно уже не скрипят - у них нет на это сил. Две железные кровати, покрытые лоскутными одеялами, которые никогда и никого не согреют. Электросчётчик, застывший на неведомой и неинтересной никому цифре. Он давно уже без предохранителей, но судорожно пытается сдвинуть последнюю цифру, как будто пытается дать глоток воздуха своему родному дому. И это отчётливо слышно…ж-ж-ж-жжж…жужжит он из последних сил. Его некому слышать…. Старые фотографии разбросаны на полу. Нога не решается наступить на чью-то радость, надежду, молодость - в этих фотографиях нет разочарований. Три молодых женщины позируют без сегодняшней, надоедливой и неискренней улыбки типа "чииз!" На фотографии надпись: Крым курорт Саки 1959 .Тем летом было холодно? Вязаные кофточки накинуты на плечи, слабо тронутые загаром. Им хочется любить и быть любимыми. Неужели то незабываемое для них лето когда - то для них кончится? Маленькая фотография серьезной молодой девушки с сержантскими лычками на погонах осталась у меня в руках. Одна из тех …из 1959 года, возвращающая её на 15 лет назад. На обратной стороне надпись с орфографическими ошибками: «НА ДОЛГУЮ ДОБРУЮ ПАМЯТЬ ДОРОГИМ РОДЫМ ОТЦУ МАТИРИ ИЗ ВЕСНЫ ВАША ДОЧ…9. 4 .44 года". Бог её миловал тогда. Она умерла недавно. Вслед за нею умер и её дом.