Двадцатый век, век двадцать первый Перетекло, девятом валом смесь, Событий всех и передряг всех нервных И ты уже не там, а здесь. А здесь все те же, беды и победы Век двадцать первый за собой, как невод, Перетащил селёдку и торпеды: Быль, вымысел и небыль. И в кровь восторг и ненависть в восторг, Безумье искалечило сознанье, Грозящих орд, их дикий орг И… ближе к краю мирозданье. Тысячелетье третье, мир не нов Гудит, вновь растревожен улей И в смеси женских и мужских полов Я вижу след от грязи и от пули. Ловя последний выдох, вдох Своею искалеченною грудью, Так жалит жалость, как всесильный Бог, Когда от многолюдья и к безлюдью. Как если бы иссяк родник, Как если б на дыбы валы и шквалы, Как если б этот Миг возник, И сгинул, бросившись на шпалы!