Огибая коттеджи и дачи,
рыщет всякую голь и избу,
и, ругаясь во облаке смачно,
в небескребы влетает в трубу.
Превращаясь то в дом, то в синицу,
проломясь через лес без дорог,
души мелкие нижет на спицу,
трупы ловко швыряя в мешок.
Возвратившись в бараки к болоту,
разгибает старуха ладонь,
собрала миллионы народу -
и относит их в вечный огонь.
У бараков шатаются тени.
Здесь Загробье - не город Москва!
Души серые тыщ поколений,
все болотная нежить-тоска.
И в тумане со сна и спросонок
тени гиблую песню поют.
У заборов гнилых и колонок
тротуары из досок гниют.
Больше нету насущного хлеба.
Посмотри, посмотри, посмотри:
посмотри на голодное небо -
упыри, упыри, упыри!
Поздно ночью и слишком порану,
лицемеря, все лжет про любовь:
нежить жала вонзает с экранов
и сосет нашу красную кровь.