(Александр Габриэль)
Я сделал надпись в книге жизни дарственно,
Где детство протекало обездоленно,
Где охранял границу государственно
И выплавлял в печи железо доменно.
Где пользовался транспортом общественно
И, получая травмы производственно,
Не уставал доказывать вещественно.
Вдобавок предъявлял улики косвенно...
Смотрел дедок с портрета мавзолеево,
Жена его таращилась базедово.
Мерцали в небе звёзды водолеево...
А ты за солью вдруг зашла соседово.
А я стоял растерянно, насупленно.
Но ты решала всё остапобендерно,
Поскольку знала ты меня облупленно,
И в тот же вечер мы дружили гендерно.
А позже, падежи склоняя дательно,
Спрягая обстоятельства родительно,
Процесс инициируя карательно,
Ты многое припомнила винительно.
И упорхнула за бугор парижево,
Едва победу одержав блистательно.
А я страдал панкреатитно, грыжево,
И железа тревожила предстательно.
И ел - не холодецки да спагеттево -
А чернохлебно, огуречно-луково….
Как самолёт садился в Шереметьево,
А собирался прилететь во Внуково…
Дорога к дому - слякотно и ветрено.
Театр огнями светится ермолово.
И я иду, хромая тазо-бедренно,
Приняв своё лекарство корвалолово...
Хотел я выдать стих первоапрелево,
Чтоб он звучал смешно и безболезненно,
Забавно, остроумно, габриэлево...
Но получилось слишком уж... березинно.
****