А утром, когда в деревне туманится дно низин,
тишком выбирался к речке, брал удочку из лозы.
Поддразнивал лунный коржик в холодной речной воде
и разговаривал молча с плывущим листом о судьбе.
И вместо того чтоб рыбу скорее забросить в садок
он с ней говорил о чём-то, немного, но сколько мог.
Потом отпускал, жалея, и словно крестил восход,
домой приходил довольный, как самаритянский Бог.
Ничтожным он всем казался, но только его окно
всегда открывалось в небо, на звёздное молоко...
Кусочек родного неба, что маслице к пирогам.
Не небом единым живы… и хлебушком помогал.
.