Мещанка с неистовством тела
и с модно накрашенным ртом
в преданья уже отлетела,
как листья за тёмным окном.
Жгла мнимостью ревности больно,
играла, как кукла, в любовь.
Наверно, бывала довольна,
красивую вскинувши бровь.
Бесспорно, мещанка забавна
в порывах житейских своих
добиться правления в главном,
устраивать быт за двоих.
До слёз же над нею смеялся,
на столике свечи задув,
и в тёмной ночи затерялся
двойник мой, в пургу улизнув.