Жила в тепле и уюте милая овечка. Настало время, и пришла к ней мечта о большой любви. Подала она заявку в социальные сети и сразу получила отклик. От волка. Бывалого, матерого. Так часто бывает. А не надо быть овцой. Долго общались они в сетях. Много нашлось общих тем. Но больше всего - о несправедливо устроенной жизни. Волк был идейным борцом за свободу хищников и травоядных от угнетения человеком. Заразилась этой идеей овечка, так что совсем голову потеряла, если она у нее, вообще, была. Готова была за любимым куда - угодно. Оказалось, в ближайшую шашлычную. С другими овцами да баранами. Но повезло. По дороге угодила под рейд силовых структур, волной накрывших процветающее заведение. Вместо геройской гибели за благородное дело, попала в загон, обнесенный колючей проволокой. Истрепалась, отощала. Жалостливо блеяла. Хозяина звала. Тот, как узнал, долго поверить не мог. Он же ее на выставку меха, в Париж, отправил. Но приехал, забрал. Тут колхозное правление само судить взялось. За подрывную деятельность против законного порядка. Адвоката дорогого нанимать пришлось, тратиться. Присудили четыре года на дальних пастбищах с самой отвратительной травой, без комбикорма. Но условно. С испытательным сроком. Знал дело адвокат. На любовное помешательство бил, аффект, потерю разума. Правильную тактику выбрал. Какой разум у овцы? Вернулась домой. Отъелась. Шерсть отросла. Милое дело. Только другие овцы да барашки ее, теперь, стороной обходили. Как прокаженную. Скучно стало, тоскливо. Снова в социальные сети залезла, а там опять волк. Не удержалась. На связь вышла. Тут силовики и накрыли. Хозяин только крякнул с досады и руки умыл. Делайте с ней, - говорит, - что хотите. Одной овцой меньше. Отправилась, родная, под конвоем, на дальние пастбища. За колючую проволоку. На сухую и тухлую траву. Никто о ней больше не слыхал. Вскоре забыли. Много их, овечек.