Своего соседа по лестничной клетке, Венедикта Сергеевича, Семен Петрович знал со школьных времен. Не любил, как троечник – отличника и золотого медалиста, считая зубрилой и выскочкой. Это было предвзято и несправедливо, поскольку Венедикт Сергеевич никогда не зубрил, просто, любил знание и тянулся к нему. Знание отвечало взаимностью и усваивалось легко. Звала к себе наука. Достигнув степени доктора наук, сосед так погрузился в дело, что не заметил, как обнищал и закрылся институт исследований, как ушла жена с ребенком, как подступал голод. Впрочем, кто-то его ценил, регулярно подбрасывая индивидуальные заказы. Каждый день уходил с утра, возвращался вечером. Сам Семен Петрович жизнь считал удавшейся. Немногие, но твердые знания помогли найти хорошую, прикладную специальность, обеспечившую сытную жизнь. С женой хорошо понимали друг друга. Вырастили двух детей, отправив во взрослую жизнь. Зрелость, обеспеченная материально, позволяла предаваться любимым увлечениям, а именно, преумножению благосостояния и личной привлекательности. Хорошо. Особенно благостно было видеть суету одноклассника, бывшего когда-то успешным. В тот день Семен Петрович увидел соседа в переполненном вечернем автобусе. Тот стоял у выхода с обычным, отрешенным от окружающего мира, взглядом, сквозь толстые очки. Открылись двери, и поток толпы вынес Венедикта Сергеевича на остановку. Он удивленно посмотрел по сторонам, словно, заново узнавал знакомые места, одернул старенький пиджак и двинулся домой. Семен Петрович пристроился в пятидесяти шагах сзади. Чутье подсказывало, будет что-то интересное сегодня. По мере приближения к дому, интерес возрастал. На площадке, у самого входа в подъезд, расположилась компания местных хулиганов, неприкаянной, мающейся дурью, молодежи, ищущей наслаждения в чужом унижении, злой и жестокой. Семен Петрович сразу вспомнил, как находил, выходя из дома, использованные одноразовые шприцы, видя как неестественно веселы четверо приятелей, в будущем, возможно, подельников. Пиво и никотин так не торкают. Он уже хотел окликнуть соседа, остановить на гиблом пути, но желание увидеть зрелище пересилило. Венедикт Сергеевич неумолимо приближался к веселой компании, поравнялся, невозмутимо прошел сквозь четверку, расположившуюся по двое с каждой стороны от дороги, открыл дверь и исчез в подъезде. Семен Петрович был настолько изумлен, что не заметил, как оказался возле компании, внутри импровизированного квадрата. - Дядя, закурить есть, - какая знакомая фраза. - Закурить-то есть, - произнес с максимальной уверенностью, - Только племянников нет, - и так, внезапно, отхватил по почкам, что ноги сами подкосились. Понеслось. Жалел, лишь, что не успел отправить на знакомство с дружком Семкой. Когда волна боли и стыда схлынула, с трудом удалось сесть на асфальт и оценить потери. Отбитые легкие, опущенные почки, поврежденное лицо, переломов, вроде, нет. Бумажника тоже нет, там около тысячи было, две карты. Заблокируем. Телефон мобильный не взяли - хорошо. С трудом, встал и добрался до квартиры. Жена всплеснула руками, сразу окружив заботой и вниманием. Пока отходил, охватывало непонимание того, как сосед избежал тяжкой участи. Не смог понять. Поделился с женой. - Венедикт Сергеевич, - произнесла она с неожиданной добротой, уважением и теплом, - в своем мире живет. Там наука, гармония, справедливость, всех этих пакостей нет. Его внутренний мир сильнее внешнего, поэтому хулиганы соседа просто не увидели. Кстати, он их - тоже. - А мой мир? - невольно вырвался вопрос. - Ты смирился с этим, значит, такой же, - с легким разочарованием сказала жена. - А твой? - хотелось выяснить до конца. - Тебе, мужчине, не понять, - горько вздохнула. - Я попытаюсь, - и Семен Петрович, в порыве, обнял любимую и надежную женщину. Да. С женой ему повезло. Может, это и примирило с жизнью, где в любой момент может случиться пакость.