Недозревшая слива вязала во рту пируэтами И кривила душой, превращая серьезное в зарево, И разбитая ваза, шелестя золотыми монетами В полумраке вагона мне до безумия нравилась. В тишине, под мридангу колес, расстревожился колокол, И ударил сердечный звонарь на пылающей звоннице, И касалась осколков рука в этот миг околдованный, Мы остались с тобой навсегда в этой солнечной горнице.