https://altaspera.ru/books/sergey-shipovnikov/moyo-zerkalnoe-otrazhenie-6849
В Кельне жила моя подружка по интернету, звали её Анюта. Лишь заочно знакомые, мы питали друг к другу любовные симпатии. С её слов ей было не больше тридцати, но, оказалось... чуть больше. Я знал об этом женском интернет-приёме, поэтому ничуть не смутился при встрече. Обычная судьба русских эмигранток, выскочивших замуж за западноевропейцев - это беззаботная, сладкая и сытая новая жизнь, до той лишь поры, пока они молоды и желанны. Далее, все по сценарию: разлюбил, нашёл моложе, оставил на откуп жилье, ушёл в известном направлении.
Анюта знала меня, как небогатого человека, поэтому сразу же начала прикармливать целыми автомобильными багажниками из супермаркетов. Я первоначально делал вид все того же Серёжи из провинциальной России, но в дальнейшем расконспирировался:
- Анюта, ты такая щедрая девушка! Только зачем столько еды? Хочешь, чтобы я тебя любил до самого рассвета? Тогда ты проспишь на фабрику и тебя уволят.
- Сережа, за одну ночь с тобой, можно рискнуть даже фабрикой.
- Аня, не преувеличивай. Ты просто изголодалась по мужику, вот и расфантазировалась. Утром мы едем в BMW-центр покупать тебе новую машину, а то твой фолькс скоро развалится от продуктовых нагрузок.
У Аюты и без того большие глаза расширились до предела:
- Сергей, ты шутишь? Ты что миллионщик?
- Да.
- Теперь я догадалась, почему ты оказался еле схожим с тем, что на фото. Ты сделал пластику?
- Да.
- Ты вор?
- Да.
- И у меня что нибудь украдешь?
- Аня, утром мы едем покупать тебе джип. Ты не против?..
***
...Выбирать пожарного цвета джип мы ехали втроём: кроме меня и Анюты с нами была ещё и её девятнадцатилетняя дочь Оттилия. По дороге в автоцентр я догадался, что новая машина в основном предназначалась именно Оттилии. Она даже пропустила занятия в колледже ради такого случая. Заигрывала со мной и строила глазки тоже неспроста. Джип для дочки, так для дочки, Анюта, какие проблемы?
А проблемы были. И проблемы эти назревали для всех троих. Оттилия, поняв, что я богат, прилипла ко мне по серьезному. Пока Анюта пахала на фабрике, девочка частенько приходила к нам, и брала новую машину покататься по магазинам. Мать этого ей не запрещала, и даже не догадывалась, что та появлялась в том числе помелькать своими несомненными прелестями у меня перед глазами. Однажды у Оттилии, вроде как случайно, что то там не включалось, и она прибежала из гаража на верх попросить о помощи. Я спустился в гараж, ну и предо мной предстала следующая незабываемая картина Модильяни: на заднем сиденье полулежа расположилась Оттилия в абсолютно бесстыдном виде. Она расстегнула на белой блузке все до одной розовенькие поговки, а и без того короткую красную клетчатую юбку подобрала в гармошку так, как будто она совсем без юбки, лишь только в прозрачных розовых стрингах. Красавица смаковала вяленый чернослив из пластиковой коробочки:
- Сережа, ой, извините, Роман, хотите чернослив? Не стесняйтесь, мама ещё не скоро вернётся с фабрики.
Деваться было некуда. Чернослив, так чернослив...
***
По закону жанра Анюта должна была застать меня с Оттилией в постели. Так и произошло. Не знаю уж как, но она почуяла наши шалости, и нагрянула средь бела дня. Что мы в этот момент вытворяли - нетрудно догадаться, но никто никого не принуждал, все было по взаимному желанию!
- Отти, почему ты не на занятиях? - это был первый вопрос от Анюты.
Её самообладанию не было равных. Представьте, её дочка, на её собственных глазах в отношениях с её партнёром, а она в этот момент думает о пробелах в знаниях той. Как вам такое?
Оттилия, очень испуганная ситуацией, сгребает в комок разноцветную одежду, обувь, и исчезает мимо Анюты. Ну а я, даже не тронулся с места:
- Аня, извини, так вот получилось.
- Сережа, ты ни в чем не виноват. Я ведь понимаю, что уже не та, какой была бы для тебя двадцать лет назад. Это обидно, но время нас опережает. Давай завтра переделаем на тебя машину, и ты уедешь из города, а лучше вообще из Германии? И давай, ты пообещаешь, что больше не будешь встречаться с Оттилией. Согласись, ей нужен другой человек.
- Аня, машина останется у вас, мне некуда её брать. Пусть это будет моим штрафом за нарушение твоего покоя. А лучше, пусть будет подарком. Через тридцать минут я уеду, извини ещё раз...
И вот пойми, кто в чем здесь был виноват? Анюта, которая воспитала так свою проказницу дочку? Оттилия, которая хотела своего маленького счастья? А может быть я? Как всегда, аморальный тип, вторгшийся на этот раз в чистые душу и тело ребёнка (которому, кстати давно пора рожать, раз уж так ей было невтерпеж) и развратил её, растлил? Вот прям не знаю, что мне с собой таким поделать? Хуже дьявола.
***
Оттилии я позвонил из Брюсселя неделю спустя:
- Привет, красавица! Ты в колледже?
- О-о-о, Сережа, привет! Я дома, только что вернулась с учёбы. А ты где? Почему ты уехал? Мама по тебе тоскует.
- А ты?
- Я чуть с ума не поехала, когда узнала, что тебя нет у мамы. Зачем ты ушёл? Утряслось бы все со временем.
- Оттилия, что тебе было от мамы?
- Представь себе, она даже не заикнулась об этом. Сказала, что у тебя срочные дела, но вернешься возможно.
- Нехорошо получилось. Это я виноват.
- В чем, Сережа? Разве это преступление? И почему ты? Здесь не было ничьей вины. Я ведь уже не маленькая и имею право сама выбирарать , кого мне любить. Маме конечно обидно, но она ведь отца тоже увела у его жены.
- Вот как?
- Да, он приехал работать в Россию, в Саратов, консультировать насчёт какого-то там оборудования, вот она его и подцепила. Он её потом перетянул в Кельн. Вскоре родилась и я. Вот так. А отец ради неё бросил жену, детей. Когда я подростала, он бросил и нас. Вот объясни мне, кто тут виноват?
- Оттилия, эти логарифмы, возможно, не для наших средних умов. Я думаю, что даже Эйнштейну было бы трудно изобрести приемлемую на этот счёт теорию...
- Сережа, а где ты сейчас? Хочешь, я к тебе подъеду?
- Я, красавица, далеко. К тому же сейчас занят за компьютером, мне нужно закончить мою писанину, а то я, кажется, совсем обленился в последнее время. Оттилия, давай, мы переждем какое-то время, и если огонь нашей любви не погаснет, то встретимся? Только, пожалуйста, постарайся не забеременеть! Во-первых, мама может тебе этого не простить, а второе то, что я никак не подхожу на роль примерного отца. Будут проблемы, не рискуй.
- Сережа, не беспокойся, я уже все предусмотрела. Мне было очень, очень хорошо с тобой. Несмотря на все случившиеся неприятности, ты мне дорог. И я тебя полюбила, представь. Ты не против, если я позвоню тебе на этот номер через неделю?
- Оттилия, давай лучше я сам тебе перезвоню, как закончу работу?
- Хорошо, любимый, я буду ждать. Нежно целую!..
...Я поменял сим-карту, и больше никогда не звонил и не приезжал в Кельн. Я иногда закрываю глаза, а передо мной, словно наяву, пожарного цвета BMW с настежь распахнутыми дверцами, а на заднем сиденье Оттилия. Она полулежит, её молочные ножки едва раздвинуты; из под гармошки красной клетчаткой юбки сверкает розовый треугольник шелковых стрингов, ну а под расстегнутой белой блузкой играют молодой жизнью соблазнительные груди:
- Сережа, хотите чернослив?
- Нет, благодарю Вас, мадмуазель, у меня от сладкого болят... болит душа.
© Сергей Шиповник, "Моё зеркальное отражение", избранное