Чем дальше в жизнь, тем меньше пустоты, Вся матрица забита до отвала, Куда-то втиснуть несуразные листы, Не получается, в душе им места мало... Всё кажется смешным, собаки, пастухи, Влюбленные и жадные мартышки, Полеты наяву и смертные грехи, Всё мелко для того, кто смотрит с вышки... А что-то там, что зреет в глубине, Пока что недоступно пониманью, Свет фар чужих, проплывший по стене, Мелькнув на миг о чем-то скажет мне, Подбросив уголек холодному сознанью... И я лечу в мечтах к открытому окну В котором, как в замедленном кино, Уставший от тревог киномеханик, Прокрутит жизнь мою, забытую давно, Ту жизнь, в которой я беспечный странник... Ту жизнь мою, что соткана из грёз, Ту невесомую, как паутинка лета, Ту беззаботную, что прожита всерьёз, Ту, непокорную, что затерялась где-то... Пока другие рвали телеса, Копили деньги, собирали хрустали, Я так же, как сейчас порхала в небесах, В потоках восходящих от земли... Как-будто точно знала наперед, Не стала обрастать шмотьём-хламьём и золотом, Шмотьё истлеет, золото уйдёт, Хрусталь на полках заморозит холодом... А я укроюсь шалью перед сном Накину звёздный плед, расшитый грёзами, И снова мне легко в убежище моём, Так и живу, меж звёздами и розами...