Когда неуёмная вита совсем не дольче, В какие одежды её ты ни облачай, Когда ты решился немедленно с ней покончить, Но только способен рассыпать на кухне чай, Когда беззастенчиво суетный мир кружится Вокруг ускакавшей от всадника головы, Тогда ты, с похмелья напившийся из копытца, Ревёшь троекратным: "Увы мне, увы, увы..." И вот, у судьбы заблудившийся под ногами, Ты смотришь наверх, на источник твоих обид… А небо с овчинку. И валится шерсть клоками С паршивой овцы. И не тает. Летит. Летит.