Сотворили меня, но не думали, что будет так: Сумасшедшее сердце, что бьётся не в ритм и не в такт, Затуманенный разум, привычный лишь к слову “бежать”, Ядовитый язык, что острее любого ножа — Так случился кошмар в месте, где ожидалась мечта.
Сотворили меня, даже честно пытались любить, Только толку-то в том, если я уже сбита с орбит, Если я стала той, кому в мире нет места нигде, Если там, где я есть, однозначно быть крупной беде, Если всё бытие моё — лишь совокупность обид?
Вот и ты не люби. Я совсем не привыкла к любви. Раздави, уничтожь меня, в клочья, на части порви, Но не вздумай любить — это будет страшнее, чем смерть. Отвернись от меня, не пытайся в глаза мне смотреть. Позабудь обо мне, если хочешь остаться в живых.
...А глаза у меня — как у ведьмы степной (не гляди!) … Коль послушаешь, так будет всё у тебя впереди. Если нет — будет больно: стократно больней, чем в аду. Осмотрись и подумай: “Куда и зачем я иду?” Уходи от меня, чтобы к лучшему выйти пути.
Я — учебник страшнейшей из всех философий, поверь. Я ищу, я мечусь, я как будто бы раненый зверь, Но я с сердцем и разумом — это две разных меня: Та, что с сердцем, бесспорно, теплее любого огня, Та, что с разумом — холод далёких космических сфер.
Всё, что я заслужила — терять и по новой искать. Эта жизнь — не по мне, словно взятая мной напрокат, Для меня в ней нет места, и это взаимно — так что ж? Ничего из свершённого, верно, назад не вернёшь, А что будет потом — всё равно неизвестно пока.
Но я знаю одно: пусть твой не начинается здесь. Будет время — получишь свою долгожданную весть: Жизнь прекрасную, яркую, не без любви и огня, Но с одним лишь условием — если забудешь меня Ты — и забудешь навеки, и присно, и днесь.