– Ой, ты, маменька, и ты туда же: «Что же будет», да «что люди скажут». Не брани дитя своё родное. Ой, и так душа-сердечко ноет. Приголубь меня, умой подолом. Стосковалась я по вам, по дому. На чужбине – не в родимой люльке – Прикачаться, придремать смогу ль я.
– Ой, ты, дитятко, бедовы слёзы, В ноги мамкины кидаться поздно: Унесло течением веночек, Безымянный пальчик позолочен. Не гневи судьбу, не дёргай мужа. В светлу косоньку позор не нужен. Буйну голову покрой, дурёха. Бабья доля наша – мо́лча охать.
– Ой, ты, мамочка, седые пряди, Не гони кровинку бога ради. Запусти под крылышко цыплёнка, Дай уткнуть в наседку клювик тонкий. И зерно чужое комом в горле, И не ясен свет просторных горниц, И под окнами сверчков не слышно, И ветра всё дуют к нашим вишням.
– Ой, ты, доченька, побойся Бога. Бабий жребий не весёл, нелёгок – Оторвут телёночка от вымя. Да и я, и мать моя так выли. Потерпи, детинка – всё сойдётся. Чай, у них там не другое солнце – И тебя пригреет, приласкает, Прорастёшь, тростинка, лепестками. Будет пахота и будут ливни, Зашумят поля-хлеба зазывней, Да и ты, дитё, отяжелеешь – Будешь, тыковка, круглей, желтее. Лопнешь зрелая и станет – двое. Одиночка, знамо, в полночь воет. А когда к груди приложишь свёрток, Мир неведом станет, перевёрнут. Зваться мамкой, то не звать-то мамку – Жизнь наденешь, девка, наизнанку. Не дури, горюнюшка, ступай-ка. Мол, несёшь свекрам от свахи сайки. Дотемна, а то и заругают. Знай, судьба твоя теперь другая. Ну, беги, пока отец не видел, Сокращай-ка через Манин выдел. _ _ _ Развернулась дочушка – немая – К животу гостинцы прижимая. И пошла в закат. Домой. Из дома. Уголок пыля платку снято́му. Мать тащилась следом до калитки: Провожать кровинку - шаг не прыткий. Шла, одной рукой слезинку скинув, А другой крестя родную спину.