Был зимний вечер, час седьмой. Студёный ветер дул. Я еле-еле нёс домой Замызганный баул. Тащил, как лошадь. Как верблюд Нелёгкий свой багаж, И почитал за лишний труд Подумать: Пофига ж? Хотя, порой мелькала тень Сомнения в душе – Нужна ли эта хренотень Кому-нибудь вообще… * На самом дне в бауле том Лежал дубовый кол (Мой ранний утренний подъём И головная боль). Нервозной россыпью тупых Изогнутых гвоздей – Запарки пробок городских, Бардак очередей, Звонков бессмысленный напор Пустяшных споров гам – Валялись, как и прочий вздор, На дне, и по углам. Там, меж досадою моей И чьим-то злом, лежал Булыжник скверных новостей, Которых я не ждал. А мирно спавший целый день Усталости моток – Опутал эту дребедень И вдоль, и поперёк… * И вот я, к дому, весь смурной, Как лещ на яркий свет, Гребу, и слышу за спиной: «Привет! Постой… Привет!» – Ко мне, большой железный лом Держа как альпеншток, Из-за угла бежит бегом Антоха-дурачок… Счастливый, словно увидал Явление Христа, Как будто этой встречи ждал Не менее лет ста! И – ну, со мною обсуждать Прогнозы на февраль, И то, что вскорости опять Растает пёсий кал… О всех моих делах спросил, Кивая головой (Причём, вообще не проявил Корысти никакой)! * Ну, я расслабился чуток, По правде говоря – Да сбагрил свой дурной мешок Антохе, втихаря. А он, как будто, посветлел От всех моих грехов И удалился. Лишь во мгле Мелькнул из-за кустов Овал его довольных щей И благодарный взгляд… Блаженный!… Больше тут вообще Не знаю что сказать.