.
Я по аллее медленно иду,
Гляжу на лунную сковороду,
На желтый блин еще сырого теста.
Под тяжестью вечерней темноты
Срываются иссохшие листы
И на земле им не хватает места.
У вечера под черною пятой
День был убит, завален суетой,
Закатом, словно кровью, перемазан.
Какой непредсказуемый финал!
День испарился! Был - и вдруг пропал!
Я мимо шла, предупреждаю сразу.
Но на рассвете возродится день,
Съест лунный блин, свернёт панамкой тень
И поспешит на Землю, на работу.
Ах, бабье лето в огненном цвету!
И, освещая эту красоту,
Трудиться будет до седьмого пота.
.
.
.
.
.
.
.