Нас неделю назад влили в роту. Мы уже пережили свой срок, и по нам похоронную ноту «рама» выдула, сделав виток. Пересчитывай, чёрный архангел – все мы тута, как зёрна в стручке, с неисправным «максимом» на фланге на плешивом торчим пятачке, как любимых невест, трёхлинейки обнимая до дрожи в груди, запахнувшись в худые шинельки, и расклад не хитёр: впереди полоса набухающих трупов перепахана к новой страде, позади – тыловые и Жуков, пулемётчики НКВД. Полежим у небесного входа, машинально пощёлкаем вшей, лейтенантик из третьего взвода вскочит роту тягать из траншей, – вот и выйдет нам крайняя льгота: в долгий отдых, в пристрелянный мрак. Только так атакует пехота, только так… только так… только так.