Когда к тебе тянулась из земли,
хватаясь за колышущийся воздух,
чуть слышно перестукивались и
потикивали собранные в гроздья
рябиновые яблоки.
Они,
наполненные горечью и сталью,
ныряли в зиму,
плыли,
из зимы
выныривали.
Всё перерастали.
Я тоже целый мир переросла,
тобою год больная (это много).
И чёрствый день от первого числа,
голодные потёмки от второго.
Блуждала на негнущихся ногах,
негнущиеся пальцы колоколен
обсматривала. Веки на веках
приподымала.
Мир многоугольный
всё вытерпел и всю белиберду
изведал.
Аллилуйя!
К сожаленью,
когда-нибудь я, видимо, умру
не потому что вечер воскресенья
несётся на меня на всём пару,
а по законам головокруженья.