Уголок найдя укромный
на просторной горной крыше,
посмотреть на мир огромный
то ли сверху, то ли свыше.
Пробираясь меж отрогов,
там, где песни пишут ветры,
возвращу себе немного
то ли силы, то ли веры.
Не допущен богом к раю,
попрошу одну нaграду -
Хоть бы рядышком, хоть с краю,
камнем стать у водопада.
До свиданья душный горд,
прочь, убогое убранство!
Я ищу в долинах горных
от бездушия лекарство.
----
* - прости, Генрих!
-
Свежескошенное сено пахнет в парке Арабелла.
Даже ветры усмирели, приутихли, онемели,
не летают над лужйкой быстроногой горной серной.
Пахнет в парке Арабелла cвежескошенное сено.
Словно занавес подняли перед самым главным актом.
Облака парят на небе кучерявой пышной ватой
и плывут пушистой стайкой надо мной лазурным трактом.
Маргаритки на лужайке расшептались... ух ты, ах ты!
Это радужное лето собирается на вахту.
-
Успеть зарядиться, впитать каждый люмен,
пока löwenzahn ещё не pusteblumen.
Bовсю надышаться волшебной неделей,
пока одуванчики не поседели.
Среди маргариток магически белых
побыть мотыльком на лугах Арабеллы.
-
Над всей Германией дожди -
на юге и на севере.
Хоть волком вой, а хоть пищи,
им нет конца, наверное.
Над всей Германией дожди -
неделя с понедельника.
Хоть волком вой, а хоть пищи,
дожди с грозой - подельники.
Над всей Германией дожди -
у неба нынче мания.
Хоть волком вой, а хоть пищи,
промокла вся Германия.
-
Опять над Городом дожди
повисли серой пелериной.
Танцуют капли-балерины,
их сцена - зонтики, плащи.
Животворящий луч ища,
природы проклинаешь козни,
а небо прячет солнце-козырь
с обратной стороны дождя.
Но сколько козырем не крой,
не унимают капли танец,
и кажется, поранишь палец,
польётся стылый дождь, не кровь.
-
Не трудись искать меня, я
- не сочтите это странным! -
путешествую, меняя
города, дороги, страны.
Здравствуй, Гармиш-Партенкирхен,
голубых вершин узоры!
Облака вихрастым вихрем
обволакивают горы.
Не унять никак восторга
от развалин Колизея,
но гуляю по отрогам
над зеркальным Кёнигзее.
В Миттенвальде пью водицу
ледяную, ключевую.
Угораздило влюбиться
в жизнь, по свету кочевую!
Пусть луна горит иная,
пусть вода с краюхой хлеба -
путешествуя, меняю
не себя, а только небо.