Питание у автора этого незатейливого, но мистического сюжета
недельно-циклическое.
То есть, неделю идут в ход одни макароны.
Следующую неделю - пельмени.
Следующие семь дней - вареники ( с картошкой и печёнкой).
Календарный месяц заканчивается бычками в томате.
Ну, и так далее. Короче, понятно.
Раз в полгода это начинает давить на психику чрезвычайно впечатлительного
и заботящегося о своём здоровье автора этих строк, и он, делая решительное усилие,
бредёт в ближайший маркет (магазин, гастроном) с расширенными зрачками и
урчащим желудком в крайнем желании побаловать себя не пельменями и бычками,
а чем-то заманчиво-вкусным и, желательно, разнообразно приготовленным.
Вот об этом и эта простенькая, но мистическая история.
Так было и в этот раз!
Напропалую изголодавшийся композитор и посредственный писака, взяв себя в руки и засунув кучу денег в карман,
побежал в крайнем нетерпении в большой и заманчивый магазин, который всегда к себе манит...
По дороге он ощутил, что между его правой ступнёй и стелькой что-то прыгало и перекатывалось,
но, учитывая собственную крайнюю степень возбуждённости, он не придал этому решающего значения...
Очутившись в магазине, наш композитор полностью потерял голову и остатки здравого смысла, накупив:
и омаров, и крабов, и всяких суши-пересуши, и бекона с хамоном, и картошки с грибами,
и телятины с языками, и даже десяток яиц - самых крупных и коричневых.
Отстояв очередь в кассу, которых работало аж три из двадцати четырёх, он долго разгружал тележку;
молоденькая и миловидная кассирша сельского вида долго всё отщёлкивала и отсканировывала....
В конце концов, после ввода его карточки и идентификации, кассирша Люся (ну, а кто же, как не Люся)
сообщила ему, что не хватает для полной оплаты 45 копеек. При этом она с интересом глянула на
безымянный палец его правой руки.
Он похолодел.
- Люся, - покраснел похолодевший композитор, - там же должно было хватить...
Люся благожелательно посоветовала ему отказаться от чего-то самого дешёвого и ненужного:
- Мужчина, оставьте тогда свои яйца на кассе - завтра новые купите, делов-то...
Очередь за ним почему-то громко и двусмысленно заулыбалась, и он мгновенно стал пунцовым.
В принципе, он с детства был нагловатым парнем, но к старости всё это постепенно начало сходило на нет.
И тут он вспомнил, что по дороге что-то ощутил между правой ступнёй и стелькой...
- Люся, почекайте маленько!
И он начал снимать свою итальянскую модельную правую туфлю, запутав шнурок и окончательно
запунцовел и облился липким от стыда и всеобщего внимания потом.
Толпа за ним оказалась не сборищем спешащих и оголодавших киевских зверей, а вполне
благожелательной и сопереживающей публикой - посему ему поднесли холодной водички без газа,
и некий дедушка, сосед по очереди, взяв у Люси ножницы, перерезал ему шнурок на правой итальянской туфле.
И что вы думаете??? Там была монетка в пятьдесят копеек... Он автоматически подумал, от TRUSSARDI подарок...
ВСЕ за него были счастливы, а у него даже и сил не осталось сказать что-то внятно-благодарное.
Хотя, я думаю, что-то же он всё-таки сказал: литературное - очереди, не литературное - себе.