Семнадцать лет спустя, уже "старлей",
Стишки кропаю о любви и небе,
В котором я ни разу так и не был,
И служба наша "наливай да пей":
Никто не делит на врагов/друзей,
Будь ты русак, хохол или еврей.
Теперь, через каких-то двадцать лет,
Над степью, над посёлком, сбившись в стаю,
Пугая раскрасневшийся рассвет,
Неся на крыльях не любовь, а смерть,
Мои орлы железные летают.
Степь - широка. Алеет зло закат.
Лежат в пыли растерзанные грабли.
А я, пытаясь всё вернуть назад,
Шепчу слова молитвы: "Крибле-крабле..."