Ночами плакала душа,
не зная, кто кому здесь нужен,
за шагом совершая шаг
сквозь холод, страх и сумрак вьюжный.
И дольше века длился миг,
когда любовь спускалась свыше,
и падал снег за воротник
с невидимой небесной крыши.
А телевизор что-то врал,
герои фильмов и артисты
атаковали снежный зал,
как вражеский притон - чекисты.
Хотели что-то доказать...
Но падал занавес из снега
и оставались образа
и одиночество, и нега.
Ночная нега, сколько раз
служила ты новокаином,
когда Всевышний душу тряс,
почти ее из тела вынув?!
Когда она, прозрев едва,
от мира cпрятаться хотела,
когда не верила словам,
когда играла ими смело,
Когда, как с лампой в лабиринт,
она, ища любовь, на сцену,
шагала... Но корявый скрипт
был непригоден неизменно.
И падал снег. И покрывал
помарки, кляксы и ошибки,
менялись публика и зал,
и в Лете таяли снежинки.
А снег прощал и воскрешал,
и причащал, кружа облатки,
и каждый каждого искал,
в снежки играя или в прятки.
И в этой пене хрусталя,
в сугробах, с неба соскользнувших,
как будто нежилась земля
под ежегодным крестным душем.