Иду на старых лыжах, глядя в спину
двум Юрам, Люде, Саше – и вперед
смотрю сквозь снег на Игоря и Зину...
Она идет за ним в любой поход.
Живу лишь в тех, замедленных минутах,
когда, присев у дома на траве,
он говорил о будущих маршрутах,
которые таились в голове.
Теперь его молчание, как голос
в лесах, сто раз им пройденных, звучит...
Его заждались Арктика и полюс,
и мир наук на кафедре УПИ...
А он идет с друзьями и не слышит,
что сообщают летчик и лесник...
Под дно палатки сложенные лыжи
останутся, и тот застывший крик...
Всё дальше – перевалом неизбежным:
одна вершина – смерть, другая – страх...
В застиранных поношенных одеждах –
таких же, как на нынешних бомжах.
Подальше от палатки, став мишенью...
По снегу – кто в одном носке, кто бос...
Расплавить туристическим стремленьем
сердец тридцатиградусный мороз...