«Пойти войной на внутренний Чешир –
Пугать мышей участливой улыбкой.
И таять, таять, таять в далеко,
Закрыв глаза на правду и восток.
…
Желая снега вместо молока,
Придумать лес и высохшее русло,
Выращивать в горшке чертополох,
…
И жить без разрешенья, как река,
…
В одно из зазеркальных королевств».
«Чеширское» Майк Зиновкин
Фото из инета
Непуганые мыши
Учился как-то кот пугать мышей…
Участливой улыбкой провожали
Ужимки рыжих кончиков ушей, -
И этим мыши Ваську обижали.
Но уважали за упорство, гжель
Голубовато-дымчатой раскраски,
За серенады ночью в гараже,
За сердце под личиной злобной маски.
Однако же изрядно надоел
Усталому семейству милых мышек
Однажды, скушав травку-одолень,
Он одолел – ушли в ночи по крыше.
Мышам далось решенье нелегко:
Уйти, кота надолго в доме бросить!
В любимом блюдце киснет молоко,
Кошачья радость мимо мяса бродит.
Прибывший с неотложкой Айболит
Вокруг “больного” с ложкою шагает…
Взгрустнувший кот в раздумьях, не шалит.
И этим он меня всерьёз пугает.
Дежурный по апрелю снеговик
«Февраль. Достать чернил и плакать»
Борис Пастернак
«Что же ты гуляешь, мой сыночек, одинокий, одинокий…
…я дежурю, я дежурный по апрелю»
Булат Окуджава
Достать чернил и таять, таять, таять,
В далёко уходя небытия.
Весною рассыпается кутья,
И журавли встречают души в стаях.
А я стою с морковкою в носу,
Я скоро вместе с ними унесусь…
Февраль давно ушёл, ушёл! Приходит
Не март и не апрель, а только смерть.
Капелью тризна, буду долго петь, -
Распятый на метле, безглазый Один,
Чтоб очутиться в сумрачном лесу…
Держи меня надежда…
На весу!
Как-то раз в самый раз
Легко другим…
закрыв глаза на правду,
И восток оставив до грядущего рассвета,
Рванул на запад евростным клевретом
И ревностным поборником del Prado, -
Который там, где сердцу уголок
(Ни низок, ни высок, а в самый раз,
Чтобы вместил, что с банку уволок).
Но посадили.
Кончился рассказ.
Онего
По весне, порой желая снега
Вместо молока туманных дней,
Штормом разрождается Онего.
От волны ветров осатанев,
В чистом ложе из камней шунгита
О зиме пронзительно речёт…
Плёс пронзает, как копьё Лонгина,
Стужи леденящий язычок.
У берёз облизывает почки,
Обжигает белизну стволов…
Ледяной шунгою оторочит
Берега валун – Прокруст валов!
Но затишье непременно будет,
Обольёт до неба синевой.
И Онего поцелуют в губы
Облака рассветною волной.
И истина, и стена
Им легче легкого придумать лес
И высохшее русло напоить;
Листов бумаги стопка на столе
И стопка водки с музой на двоих.
Последние вагоны мимо рта
Проносятся в темнеющий туннель.
В конце туннеля будет красота:
Слепящий свет, рождественская ель…
Но, а пока исписанный листок
И стопка…
ненаписанных стихов;
И жизни превращённые в АТО!
И бег от смерти …
к смерти –
патефон!
…
И вроде в том не виноват никто.
Торжище
Пришлось друзей выращивать в горшке –
Чертополох сует заполонил
И жизнь, и огород в моём Торжке;
И областной судьбой укоренил
А хлеб насущный? Город – в город: на Ташкент.
Кто мог, ушёл, но кто-то же живёт?!
Я ж сам, как без подноса, - БОМЖ бонсай.
Под носом расцветает Ё-моё;
Дружбан с-пол-пальчика, как с дуба дед Мазай,
Который зайцев без базара отдаёт:
“Койотам” на базаре, - не волкам,
Поскольку зелень зарубежная не в масть.
А как определяет? По клыкам
И потому, как отдают – не матерясь.
Тсс…
под бонсаем у меня ПЗРК.
Иной Ной и ной иной
«Переведи меня через майдан,
С моей любовью, с болью от потравы.
Здесь дни моей ничтожности и славы»
В.Коротич в переводе Ю.Мориц
«И забуду я всё - вспомню только вот эти
Полевые пути меж колосьев и трав»
Бунин
Как разрешить себе сомненья,
И жить без разрешенья как?
Река времён недоуменья –
Кровь неумения века
Течёт по полю бытия –
Того, иного,… И моя.
Лукавым дням в лугах без края
Не подведён ли прежде счёт?
Непонимания Немая –
Река: не скажет. Знай, течёт…
Речёт, грохочет Илия:
Иной приплыл ли – или я?
Оля-Яло
В одно из зазеркальных королевств
Сбежала золушка, а может быть ворона.
Быть может, чёрную приметил басилевс,
А может белую была и без короны.
Бежала не по карте – по доске
Большой любительницей жизни и десерта…
А сладко жить, полнит и Параскев,
И просто Ольг, отдавших страсти – сердце.
P. S.
Первый Тост
У каждого прощанья свой аршин -
Пришлось, чтоб не пропасть, как чижик-пыжик,
Пойти войной на внутренний Чешир:
Не чтобы поживиться, чтобы выжить .
Сегодня, всё с почётом хороня,
В обычный скучный безопасный вечер,
Помолимся на храброго меня,
Разрушившего мой Чешир навечно.
Давай по счёту "пли", глаза в глаза,
прибавим нашей жизни оборотов:
За доблесть и безумство - в общем "за",
Хоть мы с тобой и были честно "против".
Я был таким отчаянно больным
И верил в то, что я за всё в ответе,
Я не хотел вернуться с той войны
И стать как мы... а жалко - был бы третьим.
Зеркальный визави! Стеклом звеня,
Не будем чокаться и свихиваться миром.
Давай помянем глупого меня,
Погибшего тогда в войне с Чеширом. (автор ТанЛи)
Второй Тост
У каждого безумства свой аршин -
И я, хмельной и злой, как чижик-пыжик,
Пошёл войной на внутренний Чешир:
Не чтобы поживиться, чтобы выжить.
В итоге, всё с почётом хороня -
И цель, и средства, в этот мирный вечер
Помолимся за храброго меня,
Разрушившего мой Чешир навечно.
Давай по счёту "пли", глаза в глаза,
прибавим нашей жизни оборотов:
За храбрость и безумство - в общем, "за",
Хоть мы с тобой по жизни были "против".
Я был таким отчаянно больным
И верил в то, что я за всё в ответе,
Я не хотел вернуться с той войны
И стать как мы... а жалко - был бы третьим.
Зеркальный визави! Бокал поднят -
Не чокаясь.... Давай, покойся с миром -
Помянем безнадёжного меня,
Погибшего тогда в войне с Чеширом. (автор Танли)
Третий тост
У каждого ухвата свой аршин -
Хоть от горшка едва, как чижик-пыжик.
Пойти войной на внутренний Чешир?
Хоть кол чеши до меди, словно рыжий!
По чётным дням, почётно хороня,
Хлебнёт "Фонтанки" захмелевший вечер,
Помолится на храброго меня,
Пославшего Чешир котлетой в кетчуп.
Подайте…
Счёт на трёху - за глаза,
И из горла в глоток с пол-оборота:
За оборзеть, за будем… в общем "за",
Забудем рот, что в небе не поротно.
Я был бельмом - божественно больным
И не в одном без сглаза, но в ответе!
Я не хотел чеширчатой войны,
Но в чате за компанию стал третьим.
Забанен визави! Стеклом звеня,
Чур, чокаясь, не чокнуться кумиром…
Давай помянем глупого меня,
Давившего раба слепым Чеширом.