Не на подмостках, а прямо на площади, Мы разыграем спектакль... Итак, Там хоровод...на телеге без лошади В кости играют...тут пара бродяг Песню ворует... вот в поисках малости Молится нищенка... музыка, смех... Суть и причина - невинные шалости, Коих должно быть в достатке на всех... Кто-то хоронит...а кто-то хоронится, Разные кто-то, но площадь одна... Разные поводы к звону у звонницы... Даже в течение утра и дня... Перемешаем партер с мизансценою... Битву устроим Еды и Поста... Ставки... Листы с пожелтевшими ценами... Выигрыш полон, да касса пуста... И обязательно, грязное платьице - Все реквизит, никакой не намек... Солнце? Да пусть себе по небу катится... Верх Фаэтона росою промок?... Не было верха, не подняли...Изверги К казни готовятся, Йорик, не плачь... Через мгновения сменят их киборги, И не подарит минуту палач... Двое - семья, а бредут пилигримами Мимо и мимо...А карлик иль шут - Их поводырь днем с огнем...Белой глиною Видится им бесконечный их путь... Кругом гончарным земля им покажется, Верой податливой станут они... Выйдет в святые бывшая бражница, Ей бы сменять на хлеба трудодни... В крышах есть щели, и стены все слушают, Долго искать не пристало топор... Строки стихов стали злыми кликушами, Задолго свой сочинив приговор... Площадь...Артисты впадают в прострацию От предсказаний... Сценарий... Пора... Мельком в толпе замечаю Горацио... И умолкаю... Да будет игра...
///////\\* Она: Белый свет на белый снег - А отражается радуга... Это не надолго - мартовский снэк: Боже, как это не надолго...
Синих звезд на небо ковш - Пар облаками от каменки... Утро приходит, когда его ждешь, С запахом счастья от ладанки... Он: Быть устаем мы магами. Быть устаем мы гномами... Быть устаем мы многими... А как немного надо нам...
Поводырь:
Весна пришла! На все плевать! Капелью с высоты! И в темя! Весна! О чем еще писать! И где найти прекрасней тему! или банальней...
Встреченный одноногий калека:
Смотрю на небо...а оно чисто... даже зацепиться взгляду не за что... погуляю...беру с собою все, что осталось вкусного, вдруг кошка-бродяжка встретится - угощу... Мне очень хочется уйти цветком из снега...на паперти у жизни стать крестом...иль выпасть из звезды, что цветом Веги...нет, не сейчас - потом...потом...потом...
Обыкновенный сумасшедший (или романтик):
Когда у песни нет ни слов, ни музыки. А у дня с кровью вырваны зори. Когда звезды чернее неба. А у ветра болотный запах. Когда дождь в черно-белой шали - Это радуга в авангарде, Когда падают тени навзничь, Обессилев от тяжести солнца, А на них трехпудовые взгляды Весом взятым бросают зрачки, И от стона распятого звука Не укрыться под ласковость сна, Вот тогда и приходит весна, Чтобы песню зачать, а струнам - Дрожью бить эрогенные зоны, И экстаз с явным признаком садо Засияет звездою в колодце, И волна смоет трупный запах С каждой капельки чудо-дождя, Я - прохожий, умою руки, Мне по штату положено верить В неизбежность тепла и света, Колеровка - прикол для души... Это есть по соседству с жизнью... Это мы называем сказкой, И чем старше, тем больше верим, В чудо действия старых вин... Им приписываем рассветы, А закаты - без всякого спора - Зачисляем в случайность веры... И хотим, чтоб Венера ждала... А она укрывается на ночь В таракание темных гостиниц, От бесстыдных и алчущих взоров Неприкрытых желаний и слов... А когда начинаются утра, Она снова и снова выходит На балкон. Ей поет серенаду Редкий русский акын - соловей... И листва наполняется синью, А по небу все четче зелень - Отражение в отраженье Трав, листвы, не зеленых глаз, И конечно же конопушки - Им без носа на свете скучно, А усталому сердцу томно В переливах весенней любви... Нет весны - ее надо придумать, И поверить в ту юную сказку, Что зовется банально жизнью... А сама - лишь прологом в смерть.
На горизонте появляется мираж. Что-то связанное с горами и рассветом, весной и радугой...
Обыкновенный сумасшедший (или романтик):
Рододендроны. Их в горах немного еще осталось. Размечтаюсь: Нарву букет, расправлю облака, И в брызги разметая ливень, По радуге скачусь...
Поводырь:
Букет рододендронов. Все не так. Могила альпиниста без иконы. И надпись ее почерком: "Дурак! Мне не нужны твои рододендроны..."
Встреченный одноногий калека:
О, шут глумливый тысячу раз прав... Любовь - лишь жалкий "чих!" от тех приправ, Что щедро просыпаются из женщин... Расти, умней, и становись серьезным, И хватит бредить верностью подзвездной... Она не для тебя...Простые вещи...
Как долго их с тобой я постигал...
Он: Платья судеб - из черных метелей... Белым - небо, а синим - снег... Вся палитра холодных пастелей... И короткий...коротенький век... Нижет стежки стежками...все ближе Вышний, вешний и просто чужой... Сучья брошенность ангела лижет, И секут нас опять над межой... Блажь сердечная - холод постелей... Лучше голод, чем сытый покой, Я крещен был в кровавой купели... Плох, хорош - не отвечу, - такой...
Она: Лев, тигр, рысь...иль все же просто кошка... в колоде он то черт, то домовой... я ставлю с молоком парящим плошку и насаждаю нежность злу в привой...
Бездарь Поэту:
Эх, Андрей, кабы в светлой Америке Я бы смог тебя, друг мой понять... Мое сердце разбилось в истерике, И я б крикнул в бессилии :"Б...ь!!!"
Но я тоже в России, в глубинке... Я не "новый", не "старый", не вор... Я - шарманщик на этой картинке... Рождество... Дети... Русский кагор...
А у ног все снуют воробьишки, - Как не мерзнут босыми, дивлюсь... Это наши с тобою детишки... Это наша с тобою Русь...
Она: Кем пришел ты ко мне? Тем беременным горем конем, Или тенью отца, что имеет, и память и имя... Мне послышался голос волшебный иль эхо о нем, Заметает рассвет эти сны, что настали и стали твоими...
Художник-импотент: Мазки поспешные... наверно, неразличимые...почти. Был день. И выдался он скверным. Июль. Размытые пути. Добавить бы - под солнце - охры. А кобальта - на холст в разлив... Мы в тишине с тобой оглохли... Июль был. Время белых слив... Еще какие-то там ночи... И роды звуков... Спазма жуть. Молчать никто уже не хочет... Ну! Выдох! Ну, же! Кто-нибудь... Но океан был жалкой лужей в сравненьи с бездной чувства их, И не бывает кляпа туже, того, что слева... и под дых...
Он: Росший со сказами, пестован сглазами, Певший без зависти, шедший по траверсу, Павший до завязи, сорванной привязью Не возгордившийся...и не родившийся...
Певших и павших в могилы не мертвыми, Росших и шедших хоронят не павшими, Сорванных раньше - тропинками стертыми К морю выносят руками дрожащими...
Певших и павших могилы под пашнями, Волны бегущие - гордость дрожащая... Сказы смакуют, что стали вчерашними, Их, не родившихся, завязь саднящая...
Зависть над певшими, лава мертвящая, Траверсы крыты травою свинцовою... Я догоняю тебя уходящую, Певшую, павшую, гордую, новую...
Прохожий: а на месте упавших деревьев вырастают младые побеги... а на месте упавших людей возлагают цветы и камни...
Застывший:
Песчинкою причастной к Океану Несложно быть... Заставить стихнуть Океан У ног своих - Вот доля избранных песчинок... Нет, ничего не могу поделать с откровением одной язычницы об Океане...Так мощно, в то же время нежно и неожиданно, неожиданно , непредсказуемо точно рисуют две известных мне Женщины - Женя и Маша...Дай же им Бог! Спасибо. Застывший.
Летописец, страдающий амнезией:
Так было, когда? Не припомнить, и с кем...
(Забыв, что ·лучшее, конечно, впереди...?, опускает занавес.
Голос Копеляна:
Загадай мне звезду, чтоб она стала сводницей взглядов, Ночь-кума пусть свихнется и купит любви и вина... Мне не жалко вечернего неба шелков и нарядов - Рву петельку и лучик, которым пришита к закату луна... Ожидает болящий да здравия даже до смерти, - Покупное вино хорошо, а любовь покупная - вода... Где не пахано, там и не сеяли издавна черти... Загадай мне звезду, так, чтоб сразу я не угадал... Было б счастье, а дни впереди... Только знать бы, Что звезда не упала, что счастье еще меня ждет там вдали... И тогда разобрал бы по бревнышку клетку-усадьбу, И пустил все шелка парусами на те корабли... Только знать бы, что конь ко двору и к добру там придется... Только судьбы как прутья нас гнут, не читая закон... Потому-то и звезды мы ищем на донце колодцев, Потому-то и ставим не все мы на жизненный кон... Утро. Небо сменило закат на рассветную чудо-обновку... Не до неба и не до земли нерешительно пала звезда... Я ж забыл о желанье, как видно, утратил сноровку, Постарел и ослеп... И наверно, уже навсегда...