Эпиграфы:
«Мои мелкие радости больше не окупают неприятные моменты той действительности, которая меня окружает»(с)
«Он шёл навстречу смерти и верил лишь тому, что мир её однажды откроется ему»(с)
1.
Я нашел Вас на балу, среди ярких блесток света,
Тишина была согрета об истлевшую золу.
Кто-то резал по стеклу. Дотлевала сигарета,
Да вопросы без ответа растекались на полу.
Кто-то прыгал из окна, кто-то смело пил отраву,
Кто-то выл «На бис!» и «Браво!», перебрав, слегка вина.
Ночь холодная темна, ночь седая не по нраву,
На хрустальную оправу в небе вылилась луна.
Я застрелен был в висок. Это русская рулетка.
Так случается нередко. Жизни прожитый кусок,
Утекает, сквозь песок, если ты стреляешь метко.
И свинцовая эгретка(1) - след любви наискосок.
Кровь капелью на жабо, алым абрисом на фраке,
В черно-бело-красном лаке отпечатки от сабо(2),
Эй, на место! Стать! Тубо!(3)Чьи-то окрики во мраке.
На висках пылают знаки. Небо звездно-голубо.
Вы стояли в темноте. Так прекрасны и невинны.
И печальны, без причины, словно роза на кресте.
Ода вечной красоте из волнующей картины.
В белых нитях паутины, будто в пепельной фате.
На горящий фитилек, в сети боли и измены,
Вы летели вдохновенно, словно белый мотылек.
Свет прожектора поблек. Пустота холодной сцены,
Под распоротые вены, нежно вдоль и поперек.
Каждый друг и каждый враг, бой часов меняет строчки,
Стрелки мчат без проволочки, разгоняя полумрак.
В кубках глянцевых мышьяк. От начала и до точки.
Против мира в одиночку. Неразумно смелый шаг.
2.
- Вы давно уже мертвы? – я спросил Вас осторожно.
- Пару лет, ответить сложно. Там, в земле, среди травы,
Слишком холодно, увы. Так темно и так тревожно.
Так уныло и безбожно. Я скучаю там. А, вы?
- Я приверженец свинца. Смерти так разнообразны.
Под землей давно негласны даже стылые сердца.
Тени страха у лица, росчерк вены темно-красный,
Вы юны, и так прекрасны, для живого мертвеца!
- Пара лет – недолгий срок, - Вы ответили с улыбкой.
Тишина разбилась скрипкой, ночь шагнула за порог,
- Все известное меж строк: эта жизнь глупа и зыбка,
Вы считаете ошибкой, что нажали на курок?
- Вовсе нет, - отрекся я, - Просто было слишком скучно.
Пули выдали поштучно, да немного острия.
Я отвечу не тая: застрелился злополучно,
Жизнь со смертью неразлучны. Они старые друзья.
Как вам мир людей живых? Вам по нраву он, не так ли?
Жизни скучные спектакли, холод в ямах долговых?
И лучи зеркал кривых, перебитые в пентакли?
И с небес железных капли на осколки мостовых?
- Этот мир идет ко дну. Мир пустой и неуклюжий.
От дыханья веет стужей, и набат ведет войну.
На двурогую луну в небесах разлитых лужей,
Залп гремит оглохших ружей, под звенящую струну.
В этом мире нет идей. В этом мире одиноко,
Тени стылого упрека вплетены в виссоны дней.
Цепь пустых очередей – бесконечная морока,
Как бы не было жестоко, в этом мире нет людей.
3.
- По какому образцу ожидать совсем иного?
Так нелепо и бредово доверять себя свинцу.
Кто-то нить прядет к концу, расплетая слово-в-слово,
Мое сердце бьется снова. Это мертвым не к лицу.
Под тяжелый рокот труб, ночь распахивает дверцы,
- Да, о чем вы, милый герцог, этот мир безмерно глуп,
Вкус чужих холодных губ в затихающее скерцо,
Почему же бьется сердце, если вы гниющий труп?
- Думал я, день ото дня, под землею, там, в резерве,
Что оно застыло первым, тишины оплот храня.
Тихой нотою звеня, венский вальс на ржавом нерве.
Ну, а может это черви, вместо сердца, у меня.
Пылью черного стекла, припорошенная сдоба,
Крышка каменного гроба, словно вечность тяжела.
Каждый образ, как игла, моя хрупкая особа,
И червей слепых утроба, так убийственно мила.
На могиле рос шалфей, над пустым холодным кряжем.
В преисподнюю вояжем опускается Орфей.
В жизни мало добрых фей, все расписаны стаффажем(4),
Мое сердце будет Вашим - Ваш заслуженный трофей.
4.
Предварительный показ. Снова мысли роют норы.
Грубо сорваны запоры. Завершается рассказ.
Полночь в профиль и анфас. Пять минут случайной форы.
Затихают разговоры. Бьют часы двенадцать раз.
Отзвенел простой памфлет в декорациях фанеры,
В зыбких рамках скучной меры тают гений и клеврет(5).
Смят торжественный вельвет, утомились костюмеры.
Ночь задернула портьеры. Гости вновь уходят в свет.
Белых свеч сплетают бязь шесть тузов одной колоды.
Замирают эпизоды, лихо втоптанные в грязь.
Рвется пепельная вязь под рукой хмельной свободы.
Бал закончен. Тают своды. Венский вальс умолк, смеясь.
5.
Нерушимость прошлых вех за расколотой стеною,
Пламя рваное, больное, стелет плесень, словно мех.
Зыбким ворохом помех плачет небо грозовое.
В тишине есть только двое.
Только двое против всех.
Пояснения:
(1) Эгрет, или эгретка (фр. aigrette — от лат. цапля) — ювелирное украшение, похожее на брошь, крепящееся к головному убору или прическе.
(2) Сабо - (фр. sabot) — деревянные башмаки во Франции.
(3) Тубо - Нельзя! Не тронь! Приказание легавой собаке.
(4) Стаффаж (нем. Staffage, от staffieren — украшать картины фигурами) — в пейзажной живописи небольшие фигуры людей и животных, изображаемые для оживления вида и имеющие второстепенное значение.
(5) Клеврет – (книжное презрительное) Приспешник, приверженец.