Живая история, если пересказывать ее правильно, увлекательнее любого романа. Историю и следует писать, как роман, ни в чем не жертвуя достоверностью, но, подобно осторожному реставратору, лишь заставляя факты переливаться всеми своими красками, очищая их от напластований предвзятых мнений и серой скуки. Так Микеланджело, увидев в глыбе мрамора Давида, просто отделил от нее все лишнее. Отец истории Геродот, дав названиям частей своего труда имена девяти Муз, а не одной только Клио, напоминает нам из глубины веков, что историк, переставая быть прозаиком, поэтом или художником, перестает быть историком. В предлагаемой вниманию читателя книге автор старался по возможности ограничить количество приводимых цифр и цитат, и если они все же встречаются в тексте, то лишь в той мере, в какой это было необходимо рассказчику. Вот и в этом коротком предисловии автор не может обойтись без трех цитат, первая позаимствована им из книги Льва Шестова «Афины и Иерусалим», две другие - из эссе Хосе Ортеги-и-Гассета «Адам в раю»: «Что такое факт? … Или, может быть, нужно иначе спросить: да точно ли мы ищем фактов, точно ли факты нам нужны? Не являются ли факты только предлогом или даже ширмой, за которой скрываются совсем иные домогательства духа?». Да, факты – странные вещи. «Но что же такое вещь? Вещь – это часть вселенной, в которой нет ничего обособленного, застывшего, не имеющего подобий. Каждая вещь является частью другой, большей, соотносится с другими вещами, существует лишь благодаря тому, что со всех сторон ограничена ими…Камень на обочине дороги не может существовать без остальной вселенной». «Темное пятно на горизонте – что это? Человек, дерево, колокольня? Мы этого не знаем; темное пятно нетерпеливо ожидает, пока мы его назовем; перед нами не вещь, а проблема». Принимаясь за «Египетский поход», являющийся непосредственным продолжением «Итальянской кампании», автор задался целью создать у читателя ощущение, что история разворачивается перед ним как проблема. Насколько ему это удалось – пусть судит читатель.