Крылья. День первый. (фантастика / мистика)

Зажимая нож в одной руке, а второй вырывая кадык у моего вездесущего и докучливого Ангела, я вдруг подумал: «А когда я успел стать левшой?» Мягко ступая по до трепета знакомым улицам, где я не был ни разу, я вдыхаю свежий ночной воздух и наслаждаюсь полу узнаваемыми пейзажами, что были мне родными несколько столетий назад. Моя память хранит слишком многое, но далеко не все. Я стараюсь не помнить ужаса, но он приходит во снах, поэтому я больше не сплю.
Ночной воздух источает холод, как и я, тонкие иголочки пронзают каждую пору кожи, поднимая каждый волосок, заставляя сознание сжиматься, работать быстрее. Тьма в миллиардах оттенках дремлющего города расползается по переулкам, следуя за мной. Я слышу пульсацию сердца. С каждым шагом все громче, помогая мне не сбиться с пути, пока она не обращается грохотом, разрывающее мое сознание болью. Я достиг очередной цели.
Она прячется под лестницей. От того, кто смеет именовать себя ее отцом. Но это не так. Истекая кровью, она в панике вжимается в угол, отчаянно пытаясь раствориться в бетонной стене. Крик ее сердца разрывает мембраны моего мозга, заставляя меня стиснуть зубы, чтобы подавить стон. Я заберу твою боль.
Лезвие мягко входит аккурат между 3 и 4 ребром. Она еще слишком мала, и ее мышцы не столь упруги, чтобы оказать ножу хоть малейшее сопротивление. Минута, и клинок рассыпается в моей руке, а из образовавшегося тонкого отверстия вырывается луч света, что стремиться ввысь. И приходит тишина. И облегчение. Я ощущаю теплые капли слез, медленно ползущие по моим щекам и согревающие лицо.
- Зачем ты дал ей столь короткую, полную боли жизнь? Почему ты позволяешь этим тварям существовать?
- У каждого своя судьба. И у тебя тоже. Зачем ты убил Проводника?
- Я в нем не нуждаюсь. И он мне надоел. К чему такому как я голос совести? С меня довольно и того, что ты являешься свидетелем моих деяний.
Я бреду закоулками, вдали от лишних глаз, главных дорог и шумных кварталов. Мне нужно немного осмотреться, найти пристанище до поры, и стоит чем-то заполнить эту пустоту, вместе с тем и согреть тело: кружка доброго эля подошла бы как нельзя лучше.
- Будет другой.
- О, прошу тебя, не надо!
- Будет другой.
Спор бесполезен. Я мог бы уничтожать их пачками, а в ответ получать гневные оплеухи и… новые игрушки. Это так мило.
Маленький, почти пустой бар. Я сажусь у стойки, окидываю взором пространство. Многое изменилось. Но только не люди. Не их сущность. Время ничему их не научило. А прогресс лишь иллюзия. В противном случае я бы все еще обретался в покойной пустоте.
Эль. Фу, какая дрянь! Разучились варить хороший эль. Впрочем, это иное время, и привычки надо менять. Может здесь найдется и что-то получше.
- Эй, парень! Плесни чего-нибудь покрепче. И еще: мне нужен ночлег на некоторое время. Я путешествую и хотел бы задержаться тут…
Мальчишка за стойкой наполняет мне стакан и окидывает меня оценивающим взглядом. Точно, деньги! Что у них сейчас в ходу? Я порылся в карманах. Карта. Похожа на игральную, но плотнее. Это забавно. А это что за молитвослов? Паспорт. О, я рад, что мое лицо не изменилось. Не люблю привыкать к новому. А вот имя придется запомнить: Рене Де’лай. Де-лай. Ты знал, что так будет?! Уроженец Аржантёй. Это же пригород Парижа. Так я француз? Тогда стоило сменить хотя бы цвет глаз. Не бывает чистых французов с серо-зелеными глазами. Я прикрыл веки, впуская под них немного тьмы. Конечно, это не столь важно после стольких веков эволюции и смешения рас, но я могу.
- Вам нужен отдельный номер или подойдет постель в Хостеле? – напомнил о себе парнишка.
- Я бы предпочел комнату, но без лишнего антуража. По скромнее.
- Тогда Вам очень повезло. Буквально за углом есть не дорогой и очень уютный отель.
- Спасибо, - я положил на стойку карту.
Он достал устройство, поместил в него карту и развернул ко мне:
- Ваш счет, - он указал на цифры. – Но Вы сами можете набрать сумму для оплаты.
- Конечно, - я же должен тебе за информацию. Ничего не изменилось.
Я покинул бар и направился в отель. Звонить в дверь пришлось долго. Естественно, время за полночь. Но все же дверь распахнулась, впуская меня в здание. Приглушенный свет, престарелый мужчина у стойки, вероятно, сам хозяин, на часах 2:22 – значит, я там, где и должен быть. Я протянул мужчине паспорт и карточку. Смущено улыбнулся. Пусть лучше думает, что я плохо говорю по… это же не Франция?! Хозяин кивнул в ответ, раскрыл мой паспорт и развернулся к светящейся коробке… компьютер? Верно.
- Господин Де’лай! Мы Вас ждали. Номер готов,  - он посмотрел на меня, и я жестом указал, что понял его.
Он протянул мне регистрационный лист, который я быстро заполнил под его зорким контролем в соответствии с паспортными данными, поставив просто фамилию вместо подписи. Он отдал мне пару ключей: от комнаты и входной двери; с биркой, на который значился номер – 202. Опять играем в числа? Кстати, какое сегодня число? И какой год? Спрашивать не уместно. Я разберусь сам.
- Спокойной ночи!
Я снова натянуто улыбнулся и направился в комнату. Она и правда оказалась очень уютной: сочетание белых стен и мебели с черными коваными элементами и серо-голубыми пятнами картин. Королевские покои по сравнению с местами моих прежних пребываний. На белом стуле серая походная сумка, но у меня сейчас нет желания в нее заглядывать. Я пробыл в забытьи долго, и теперь мне надо наверстать эти годы: увидеть этот мир таким, каков он сейчас. Обычно это задача Проводника – наблюдать за развитием мира и восполнять мои пробелы, но я давно уже способен это делать сам. Без его извечной чрезмерной опеки, о которой он может и забыть... Я открыл настежь окно и посмотрел на город.
Дрезден. Район Пишен. Окраина. Пустынная улица. Рядом приют для бездомных, музыкальная школа, чуть дальше бордель… нет, кабинки и порно-прокат… без разницы, все равно бордель на новый лад. Жилые районы очень тихи. Редкие машины ближе к центру… и на магистрали в Лейпциг. Припозднившиеся пьянчуги обсуждают мировую политику. Великое переселение народов? Опять? Конечно, это многих не устраивает. И не обходится без крови. Холопы всегда с удовольствием стесывают языки, браня власть, а потом с упоением ради и во имя нее идут в расход. Человеческая глупость неистребима. Я ухмыльнулся и перевел взгляд.
Молодая влюбленная пара. Он зовет ее к себе домой. Она не против, но заставляет долго уговаривать. Это лишь кокетство. Ну же, давай! Жизнь должна продолжаться! Грохот ночного клуба. В нем есть определенная гармония, и это можно назвать музыкой, только я привык к иной. Алкоголь, легкие наркотики, мелкие потасовки: петушиные бои. Ни лязга сплетающейся стали, ни громких сирен, ни выстрелов, ни воя в страдании. Что я здесь делаю? Все дело лишь в беженцах?
Время все расставит по своим местам. Время. Горизонт осветился бело-желтым. Пять утра. 20 апреля 2015 года. Я поморщился. Развернулся к столу, на котором лежали несколько рекламных буклетов. Выставка «Дрезден и Кельн». Уничтоженные города. Как Садом и Гоморра. Война закончилась 70 лет назад. Я отыграл свою роль. Но это звенья одной цепи, не так ли? И словно подтверждение: «Скрипичных дел мастер будет рад вашему визиту». Память возвращается… обрывками, мгновениями, короткими эмоциями, звуками скрипки. К чему это? Твой подзатыльник за Илая? Жестко.
Я направился в ванную. Принял душ. Побриться бы еще не мешало. Может в сумке найдется чем. Я вернулся в комнату, взял со стула сумку. Надпись: Прага. Это рядом. Поеду туда, когда закончу здесь. Внутри: ежедневник, пустой; ручка и пара карандашей; альбом. Я – художник? Ничего умнее для меня не придумал? Почему я не могу просто заниматься своим ремеслом, а не играть на скрипке или рисовать?.. Планшет. Как же я не люблю привыкать к новым технологиям. Одна бестолковее другой! Телефон. Без Проводника это лишь новые слова в моем лексиконе, они бесполезны, хотя… Я покрутил в руках эту маленькую черную коробочку и разочаровано бросил ее на стол. Ладно, Проводники полезны… иногда… Так, и это все? Никакого оружия? Даже простой опасной бритвы? Впрочем, я и есть самое смертоносное и ужасающее оружие на земле, так чего же еще?
Я отложил сумку, вернулся к раковине. Брадобреи и сейчас наверняка найдутся, но я никогда и никого не подпущу к себе так близко с лезвием в руках. Я взял мыло, материализовал клинок и принялся бриться.
- Лучшего применения ему ты не нашел?
- А в чем проблема?
- Этот клинок часть тебя и меня, и не должно тебе…
- Часть тебя и МЕНЯ! – оборвал я. – И когда я ковыряюсь им в прогнивших душах, ты не против.
Я тяжело вздохнул и уставился в отражение собственных глаз. Клинок убирать не стал. Я непокорный, и ты давно с этим смирился. Ведь я лучший. Или просто последний.
- Есть что сказать по существу – говори. Нет – не тревожь мой разум.
Ответа не последовало, и я закончил начатое, стряхнув с последним мылом в раковину пыль клинка. Ну а теперь, если во сне мое тело не нуждается за счет долгих лет анабиоза, то с пищей дела обстоят иначе. С радостью бы прыгнул лет на 400-500 назад и съел кабана или оленя. Только это невозможно. Время – единственная неизменяемая константа. Я оделся и спустился вниз. Нашел обеденную залу. Столовую. Ничего, я быстро разовью новые речевые навыки. А завтрак выглядит весьма плачевно. Времена сильных варваров прошли, и вам больше не нужно столь много питательной белковой пищи. Но ведь кое-что из этого даже вредно! Странно. Ладно. Поищу что-нибудь в городе.
Я заскочил в комнату, захватил сумку: никогда не знаешь, что из предоставленного может пригодиться; и вышел на улицу. День выдался солнечным, и даже после ночи было тепло, только слишком уж ярко. Я подцепил в ближайшей лавке темные очки. Украл. В этом не было нужды, но я ведь не порядочный гражданин. Я порядочная сволочь. А легенду стоит поддерживать,.. на самом деле просто убедился, что не растерял сноровки. И двинулся в сторону центра.
Ближайший, попавшийся по пути ресторан оказался китайским. Не вариант. Минут через 15 неспешного шага я достиг набережной. Во все времена и во всех городах жизнь базировалась вдоль рек. Здесь точно найдется масса ресторанов и закусочных. Я свернул на набережную и тут же получил удар в грудь… головой.
Ты откуда вообще взялось? Ты девочка или мальчик? Хобитоподобное чадо. Недогном, учитывая ширину плеч.
- Извините.
Голос девичий. Но волосы коротко острижены. И очень худая. Походит на мальчишку-подростка. Хотя черты лица довольно миленькие. Она подняла с мостовой выроненный в момент столкновения телефон. Я уловил цифры на дисплее: 10:10; снова перевел глаза на ее лицо. Она светится. Почти как Ангел, только более тускло. Что?.. нет, показалось. Мои очки немного сползли, и солнечный свет сбликовал на ее лице.
- Ничего страшного.
Девушка продолжила свой путь, как ни в чем не бывало, быстро удаляясь, а я еще несколько минут смотрел ей в след. Никто просто так на меня не налетает. Если мне было должно обратить на нее внимание, то я это сделал. Что еще мне должно, я пока не понял. Но мы еще увидимся. Я уверен.
Я мысленно кивнул и направился к ближайшему зданию. Как я и предполагал, там располагался вполне приличный ресторан, где можно было разжиться не только яичницей, но и недурной отбивной даже в такую рань. Правда, пришлось подождать. Чтобы не терять это время впустую я достал из сумки альбом и карандаш. Раз уж я художник, твои знаки могут приходить таким образом. Посмотрим, на что я способен. Быстрые, аккуратные росчерки левой рукой, и время потеряло свой смысл.
- Как красиво, - девушка-официантка с моим заказом.
- Спасибо, - не за комплемент: его я не заслужил, а за еду: я действительно чертовски голоден.
Расправляясь с завтраком, я разглядывал результат моей отключки. Ты знал?! Знал, что я убью Илая и пойду дальше один, потому и выбрал ремесло, способное меня вести не хуже него. Хотя почему меня это удивляет?  Но он же Ангел, как ты это допустил? И что значит «будет другой»? Зачем сейчас? И где же он? Появится, когда я не справлюсь, и буду молить о помощи? Я служу тебе две тысячи лет, а ты все еще не веришь в меня полностью?
- Как и ты в меня.
Я на секунды прекратил жевать и криво ухмыльнулся. Надо же, я тебя задел, раз уж ты подал голос. Вера. Ладно. Я верю в твой план. В противном случае стал бы я подчиняться, проливая реки крови?
Итак, что у нас тут? Ветка орхидеи. Цветок богатства и власти, а еще он напоминает мужчине о женщине. Не молодой – или это была бы сакура; и не престарелой – это хризантема. Значит, я ищу обеспеченную женщину от 30 до 45 лет, наделенную властью, скорее всего высокомерную и заносчивую. Я окинул взором зал. Нет, все же не тот ранг. А тот гремлин, что воткнулся в меня при входе, не подходит по описанию. Вот она точно сакура – хрупкая, юная и легко уносимая порывом забот. Не идет из головы. Вероятно, она приведет куда надо.
Я закончил завтрак, поблагодарил за добрую пищу и вернулся на улицу. Так куда побежал мой указатель направления? Туда же, куда я изначально и шел – в центр. Я двинулся вперед. Через час я был на вокзале Ноештадта, и еще через полчаса в парке напротив Ноештадтер Маркт. По пути мне попались лишь парочка социальных реклам: «Ты знаешь свою дозу?»; и единственный вывод, который я мог из этого сделать, что вечер я проведу в каком-нибудь Кнайпе.
Я сел на лавочку и долго разглядывал случайных прохожих. Минуты тишины между особенно прекрасны. Люди. Лучшее творение. Как же сильно ты оплошал. И отчаянно пытаешься все исправить. Никак не оставишь их в покое. Хотя они становятся так милы без раздражающих факторов. Человечество в мирные дни чудесно, но инертно. И чтобы было движение, ему нужна сила. Точнее насилие. Разрушение – это часть созидания. Самая большая и самая важная его часть. Прогресс без него невозможен. Жестко, но правда.
Что же, и мне не стоит слишком долго оставаться без движения. Маршрут не так уж важен. Ты уже все просчитал. Я бесцельно блуждал по городу, пристально разглядывая его в мелочах.
- Простите, не подскажите, как пройти к Винер Платц?
И почему всех так тянет спросить у меня дорогу? Эта пожилая пара уже третьи. Сначала это были две девушки, что искали Алаунштрассе. Потом четверо туристов, кстати, немцы. Им нужна была Театральная площадь. И теперь эти… я так похож на местного? Или слишком уверенно иду в никуда? Я не могу им помочь. Я еще не достаточно хорошо знаю улицы обновленного Дрездена, да и старый почти не помню. Но они просят меня указать им путь… Мне нужна карта. Чтобы сопоставить эти места. Хотя, возможно, суть не в пунктах назначения.
Солнце уже поцеловало горизонт, я сидел в Розовом саду близь больницы. Скульптура женщины в позе распятого Христа. Жертва. Всегда есть агнец. Я понял, что должно произойти. Спасибо за то, что хотя бы в этот раз это женщина, а не молодой офицер, которого нужно было унизить настолько, чтобы он начал истреблять целые народы. И вот теперь я хочу напиться.
Илай плакал. Плакал в тот день. Может быть не первый раз, но я помню сейчас только эти слезы. Которые он пытался спрятать от меня, упираясь лбом в мои лопатки. Но я все равно чувствовал. Я подумал, что это из-за моей игры. Ты ведь не просто сделал это моим ремеслом, ты дал мне талант. Чтобы я мог поразить до глубины души того офицера. Но Илай знал, уже тогда знал, к чему все это приведет. И ничего мне не сказал. Не закрыл крыльями, как это было обычно. Потому что чаша грехов была переполнена.
К чему эти воспоминания? Я сорвался. И ты хочешь, чтобы я понял почему? Я убил Ангела. Ты простил меня, но хочешь, чтобы и я себя простил?!.. не будет этого. Я поднялся и побрел к ближайшему бару, кафе, пабу - плевать. Плевать, что за дыра это будет, и какую дрянь там наливают. Я всегда свято верил, что ты не позволишь мне совершить ошибку. И я хочу продолжать в это верить. Или, клянусь, я заберусь в твою обитель, разворошу это гнездо, передушу всех твоих Ангелов и вырву сердце из твоей груди… если оно вообще у тебя есть. Почему-то мне кажется, что я это уже обещал.
Кто называет Кнайпе конторой? И кто открывает бар рядом с церковью и напротив кладбища? Отличное место. Похоже, мне именно сюда. Я завернул в «Контору», нашел себе свободный столик в углу у окна, откуда я мог отлично видеть и весь зал, и улицу. Моя утренняя знакомая? Сакура. Пожалуй, буду называть ее так. Вот и встретились. Она здесь работает? Хм, интересный поворот, но не сказать, что неожиданный. Так в чем же с ней дело? Не стоит слишком пристально за ней наблюдать, хотя познакомиться может и не мешает. В свое время.
Я рассредоточил свое внимание, опрокинул пару рюмок Егермайстера. А вот это хорошая штука. Мне нравиться. Нет, все равно постоянно пересекаюсь с ней взглядами. Надо чем-нибудь себя занять. Новомодные безделушки. Девайсы. Еще одно слово в лексиконе. Следует разобраться хоть в одном из них. Ведь не просто так Илай их подбирал.
Я достал из сумки планшет. Покрутил в руках. Включил. Прогресс. «Введите графический ключ». Чего? Проклятье! Точки надо соединить. Пальцем по экрану. Ладно. Только во что? Это не должно быть сложным. Сегодня 20-ое число, двухтысячные года, номер в отеле 202, время, которое я увидел первым – 2:22. Два. Подошло. И что дальше? Я умею читать, но слова на экране мне ничего не говорят, как и картинки. Хром, Поларис, Новител. Что это? Со стороны я, наверное, похожу на мартышку.
- Ищите пароль от вай-фай?
- А?
Сакура. Сама подошла. И сейчас нет никаких сомнений – ее лицо светиться. Здесь нет солнечных бликов, и освещение не может дать такой эффект. Пара мгновений и сияние исчезло. Будто мне опять лишь показалось. Но так не бывает. Только не со мной. И я никогда прежде не встречал таких существ. Или знаков. Кто ты такая?
- Вай-фай. Пароль прямо здесь, - она указала на рекламный буклет, стоящий на столике.
Я продолжал в недоумении смотреть на нее.
- Ок, - она улыбнулась и потянулась к моему планшету. – Можно?
Я молча отдал. Быстрые движения ее пальцев по экрану, и уже через минуту она вернула мне его.
- Вот и все. Можете заходить.
- Куда?
- В интернет.
Куда??? Да быть того не может! Проводник. Но она же не Ангел! Или ты вывел новую породу?!
- Ты же не Ангел?
- Что? – она засмеялась. – Хорошая попытка, но я на работе. Приятного вечера!
Она снова, будто лепесток японской вишни, подхваченный ветром, унеслась прочь, и скрылась из виду в служебных помещениях. Я опустошил очередную рюмку. Нет. Стоп. Это бред! Ты не мог со мной так поступить. Ты не мог дать мне в Проводники человека. Если… если только не хотел наказать. Вот дерьмо! А может, я заблуждаюсь?
Она не способна меня защитить. Скорее даже наоборот: я должен защищать ее. Она постареет и умрет. А я исчезну, когда завершу миссию: пару лет, десяток, меньше или больше. И проснусь лет через сто, а может и двести, если повезет... Но кто же меня разбудит? Это под силу лишь Ангелу. Как я мог такое забыть? Так что же ты выдумал? Или она только «здесь и сейчас», а потом «будет другой»? Кто отпустит после и воскресит перед?
Я выключил и закинул чертов планшет обратно в сумку. А что, если я и ее убью? Прямо сейчас. Я уставился в окно. Вечер быстро сменяла ночь. Темная, как моя душа. Она слышит тебя, как я? Понимает хоть, что ей предстоит? К черту! К чему ломать голову, ты все равно исполнишь задуманное. Нравится мне это или нет. А я действительно не хочу другого Ангела.
- Я больше не могу, Илай!
- Терпи.
- Не могу!!!
- Ты должен.
- Нет, не должен. Помоги мне! Позволь уснуть!
- Нам не дано креста тяжелее, чем мы способны нести. Верь. И не думай, что мой крест легче.
Моя память хранит слишком многое… А тот докторишка в Аушвице искренне полагал, что свел меня с ума. Интересно, он успел удивиться?.. Я усмехнулся и осушил еще несколько стопок одна за другой. Луна осветила своим оком город высоко над горизонтом. Ночь вступила в свои права. Мне пора идти. Я расплатился и выбрался на улицу. Похоже, я выпил меньше, чем хотел, но больше, чем следовало. Небольшая раскоординация движений. Карты у меня по-прежнему нет, и мне нужно в отель. Хорошо, что мой внутренний компас всегда работает исправно. В каком бы состоянии я ни был. Итак, на запад, и рано или поздно отель найдется. Или найдутся приключения на мою бессмертную задницу.
Пустынные улицы. Дремлющий город. Посмотри на этот мир! Он так чудесен! Без людей. Никаких распрь, ссор, драк, войн, воя и кострищ. Тишина и покой. Так почему бы тебе просто не стереть их с лица земли? И я буду больше не нужен. Но нет же. Твои любимые игрушки. Твой домашний зоопарк. Я это уже говорил, да? Я устал. Мне нужно больше часов пустоты. А их с каждым разом все меньше.
- Ночь особенно темна перед рассветом.
Что? Серьезно? Скоро все кончится? Мне просто в очередной раз нужно немного потерпеть? Я споткнулся, едва не растянувшись на тротуаре. Здание на противоположной стороне. Я его помню. Или мне так кажется? Нет, и вот то здание. Эта улица старая. Но тех домов не было. Раз, два, три… нет, то было. Раз, два…
- Эй, ты заблудился?
Я обернулся на голос, и в глаза мне ударил свет. Ладно, ладно, я понял. Дальний выруби. Спасибо. Сакура. Мой, черт возьми, Проводник.
- Ну и чем же ты мне поможешь?
- А я пока не предлагала тебе помощи. Она нужна?
Ого, так я еще и попросить должен! Ты издеваешься?
- Куда ты идешь? – она смерила меня взглядом.
В Преисподнюю с самого моего рождения.
- На Россмасслерштрассе.
- Так мы соседи? Я живу на Альттрахау. Странно, что мы раньше не встречались.
Ничего странного.
- Пойдем, нам все равно по пути.
Печально, но вот это действительно точно. Она двинулась вперед и потянула меня за рукав.
- Ты зачем дома считал?
Неужели вслух?
- Просто выпил лишнего.
- По тебе заметно. Ну, нас ждет 6 километров пути, и я обычно хожу пешком. За час с небольшим доберемся. А ты как раз проветришься по дороге, чтобы твоя жена тебя не сильно ругала.
- Отличная идея, только у меня нет жены.
- Ну, значит, мама.
Моя мама умерла больше двух тысяч лет назад, но если я сейчас это скажу, мой же Проводник сочтет меня умалишенным. Она ведь ничего не знает, не так ли? И вот как же мы должны..?
- Кстати, я – Лиза. А у тебя имя есть, господин Пьенот?
Я усмехнулся. А шутка в моем репертуаре.
- Рене.
А я ведь помню ее лицо. Моей мамы. Она была красивой. Очень. И у нее был такой мелодичный и нежный голос. Но только со мной. Странная штука – память. Особенно моя… Стук сердца. Что? Сейчас? Пока глухой и далекий. И что мне делать? Я посмотрел на Лизу.
Показать ей, каков этот мир на самом деле? Показать, кто я такой? Вылить на нее это, как ушат холодной воды? Если она всего лишь обычный человек своего времени, выдержит ли это ее разум? Вот только нянчится с обезумевшей истеричкой мне сейчас и не хватало. Ты ведь поэтому и не лез в ее голову, чтобы ее близкие не решили, что это болезнь и не попытались избавить ее от «голосов». И теперь ты нас свел, чтобы она мне помогла. Как? Каким образом? Разобраться в ее времени, событиях, новых технологиях, но остального она видеть не должна? Пожалуй, так будет правильно.
- Был веский повод сегодня набраться? – уловив мой взгляд, спросила она.
- Да, точно.
Стук становиться громче. Значит то, что должно произойти, случится на пути нашего следования. Цель прямо по курсу. Черт!
- Не хочешь об этом поговорить?
- Нет.
- Хм… обычно люди идут в бар, чтобы вылить на кого-нибудь свои проблемы. Ведь это не так стеснительно, как идти к психологу или священнику. Но ты видимо из тех, кто просто топит свои беды в бутылке. Только знаешь, что я тебе скажу? Алкоголь не решает проблем, а лишь создает новые.
- Спасибо за заботу, сестренка. Я учту, - ухмыльнулся я, и она толкнула меня в плечо.
- Ай, да пошел ты! Поступай, как знаешь!
Мы продолжили путь молча, и это было хорошо, так как эта нарастающая пульсация заполняла собой мое сознания, становясь с каждым шагом все более болезненной. Я потер висок и стиснул зубы.
- Голова болит? Уже? Что же, за все надо платить, - заметила она.
Верно. И цена всегда соответствует, чтобы мы по этому поводу не думали. Вскоре мы достигли места, где столкнулись утром, и я остановился. Еще чуть-чуть и я просто заору от боли. Она по инерции проделала еще несколько шагов, тоже остановилась, и развернулась ко мне.
- В чем дело? Тебе плохо?
- Нет, все хорошо. Иди, я догоню тебя позже.
Она продолжала стоять и всматриваться в мое лицо.
- Ты, правда, в порядке?
- Да все отлично!... Мне надо пописать, - на большее мне фантазии не хватило. Я протянул ей свою сумку в доказательство обещания ее вскоре догнать. -  Или хочешь на это посмотреть?
- Нет, - усмехнулась она, забрала сумку и пошла вперед.
Я облегченно выдохнул и спустился к реке. Этот грохот. Его надо прекратить, остановить этот бой адского царь-колокола. Мне действительно жутко плохо. Две темные фигуры под мостом спорят на каком-то диалекте арабского. Но я же слышу лишь одно сердце. Значит, второй должен жить. Только который? Ладно, вырублю обоих, а там разберусь.
- Эй! Allāhu akbar!*(араб.) Бог самый великий! – к чему это я?
Они резко развернулись на мой оклик. Юноши. Обоим чуть за двадцать. Я приблизился и встал между ними. Даже интересно, а в битве у меня теперь тоже левая рука ведущая? Один точный удар в переносицу. Парень пошатнулся, но не упал. Из носа хлынула кровь. Второй тут же попытался вступиться за друга, если, конечно, они таковыми являлись, схватил меня за куртку, разворачивая к себе, занес кулак, но я успел перехватить его руку, вывернул и оттолкнул его, так как мой первый соперник уже обхватил меня сзади. Я ударил его головой, угодил как раз в уже разбитый нос, скинул с себя его руки, развернулся, и двинул слева в челюсть. На этот раз парень не устоял.
Я уловил движение за спиной, подался назад, обхватил несущегося на меня противника за шею, и рывком перекинул через себя, накрывая телом пытающегося подняться. Парень, который оказался снизу, получив по лицу ногами приятеля, вероятно еще не слабо приложился головой о каменистый берег, и теперь был без сознания. Второй же напротив, довольно резво вскочил на ноги, и остервенело кинулся на меня.
Я увернулся от пары ударов и сбил его с ног у самой кромки воды, так, что при падении он окунулся в нее головой. Быстро запрыгнув на него сверху, я коленями прижал его руки к камням, схватил парня за горло, и принялся топить. Это же твое сердце крушить мой разум?!
- Господь - Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться...
Что за..? 22-ой псалом?!
- Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим...
Ох, как нам жить-то хочется! Столько силы! И откуда она в вас берется в смертный час?
- Подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего…
Легкий ветерок нагнал волну, погружая мои колени в воду.
- Если я пойду и долиною смертной тени...
Еще волна,  и его голова теперь даже на секунды не могла подняться над поверхностью.
- Не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох - они успокаивают меня…
Да сдохни же, наконец!
- Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих; умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена…
Вода не отступает. Он слабеет. А этот грохот в моей голове слился в единый протяжный вой.
- Так, благость и милость Твоя да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни.
Тишина. Кончено.
- Requiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis. Requiestcant in pace. Amen. *(лат.) Вечный покой даруй им, Господи, и да сияет им свет вечный. Да почивают в мире. Аминь.
Я обтер тыльной стороной ладони свое лицо, смахивая слезы. Река отступила, но мои брюки насквозь промокли. Здорово. Теперь опять придется выдумывать оправдания для… для моего же Проводника! Хотя это она должна была читать молитву усопшему, а не я. Впрочем, стоило просто освободить его душу клинком, но я не хотел ошибиться. Опять.
Я вернулся на Ляйпцигерштрассе, и быстрым шагом пошел нагонять Сакуру. Лизу. Она ждала меня уже на повороте на Россмасслерштрассе.
- Ам,.. - она в недоумении развела руками, глядя на мои брюки. – Это как надо было писать?
Я смущенно улыбнулся и замялся.
- Я упал… там, на берегу… темно и скользко.
- Ладно, - протянула она. – Все хорошо?
- Да.
- Твоя сумка, - она сняла ее с плеча и отдала мне. – Тут наши пути расходятся.
Ох, как ты ошибаешься. Тем не менее, я кивнул.
- Доброй ночи, Рене. И в следующий раз вместо того, чтобы напиваться до потери ориентации на местности, лучше сходи к психологу.
Я снова кивнул. Она развернулась и направилась домой, а я еще некоторое время смотрел в спину ее удаляющемуся силуэту. Психолог… кто или что это?.. А вода в реке была холодной. Да и ночь сегодня не из теплых – ноги мерзнут; хочется в горячий душ. Я оторвал свой взгляд от Сакуры и направился в отель.