Слон думает сам, где поесть и попить,
И бивни на шахматы спилены ровно –
Кого он обрубками может убить?
Он просто таскает тяжёлые брёвна.
На брёвнах тех – сваях, стоят города,
Где все от богатства с ума посходили,
Там кажется рабство пришло навсегда,
Терновым венцом либеральных идиллий.
Когда слон родился не помнит никто,
Как брёвна таскать стал он без перерыва.
Не помнят надсмотрщики даже про то,
Как слон прошлых карликов сбросил с обрыва.
1.7.15